Здесь у меня остались кое-какие связи, и меня просили выступить посредником в получении хороших заказов.
– А почему мы поселились не в твоем отеле? – подначила Джинджер. – Ты не уверен в надежности и прочности своей студенческой работы?
– Я всегда уверен в надежности своей работы, – без тени улыбки на лице ответил Вэл. – Даже если мне с пеной у рта приходится доказывать свою правоту заказчику, который готов экономить на прочности несущей конструкции.
– Извини, я не хотела тебя задеть, – спохватилась Джин. – Я просто попыталась пошутить, но, как оказалось, неудачно.
– Все в порядке. – Вэл смягчился. – Просто с проектом, над которым я работаю в последнее время, возникли те же самые сложности.
Мне еще придется за него повоевать. А этот отель я выбрал, потому что он стоит рядом с самыми отличными пляжами Акапулько.
– И ты не ошибся. Здесь такой волшебный золотой песочек…
– Мне было из чего выбирать. Знаешь, какова протяженность местных пляжей? Пятнадцать километров, – сообщил Вэл, гордясь своими познаниями. – Есть довольно скалистые, а есть такие – песчаные. Есть пляжи, на которых можно только загорать, потому что там слишком сильный прибой, а есть потише, где приятно поплавать.
– В детстве я видела такой пляж на картинке из старого журнала, и мне так хотелось побывать в подобном месте, где есть море и горячий песок… – Джин вздохнула. – Я потом раз десять бывала с Алексом в разных странах, но к тому времени уже воспринимала все происходящее как должное… Не смогла ни удивиться, ни прочувствовать, а теперь вижу, как все это здорово…
Джинджер смутилась, словно спохватилась, что излишне откровенна, и поспешила сменить тему.
– Когда мы возвращались на автобусе с экскурсии к ущелью, я заметила у берега какие-то лодки – как мне показалось, с прозрачными днищами. Что это?
– Неужели ты за все свои поездки ни разу не каталась на такой? – удивился Вэл.
– Да мне как-то ни разу в голову не приходило покататься на лодке, – призналась Джинджер. – Мне казалось, это какое-то развлечение из деревенской жизни.
– Ты многое потеряла, милая! – Вэл покачал головой. – Знаю, куда обязательно свожу тебя завтра. И клянусь, тебе это понравится.
– А я знаю, куда свожу тебя прямо сейчас, встрепенулась Джинджер. – Думаю, ты проголодался не меньше, чем я. Разреши, я угощу тебя ужином, раз уж ты оплатил дорогу.
– Дорогу мне оплатила фирма, – возразил Вэл. – Начальство расщедрилось. Не иначе, собираются увеличить мне объемы работ и спешат задобрить.
– Все равно, я угощаю. Не спорь. Но ты лучше меня знаешь, где здесь можно найти приличный ресторан.
– О нет, только не ресторан. Не хочу менять шорты и гавайку на костюм. Давай выберем что-нибудь демократичное, милое и с местной кухней.
Джинджер замялась. Она-то, по своему обыкновению, захватила только вечерние наряды и пляжную одежду. Идти ужинать в том же виде, в каком она лазала по горам – в шортах и майке, – ей не хотелось.
– Минутку. Я кое-что придумала, – заявила она и сорвалась с места. – Подожди меня немного.
Джин заскочила в номер за сумочкой, в которой хранилась кредитная карточка, и спустилась вниз, в лавку при отеле, которую заприметила накануне.
– Джин, ты надолго? Я успею принять душ? – окликнул ее Вэл, когда она проносилась мимо него по направлению к лифтам.
– Да нет, не очень. Только в магазин и обратно, – откликнулась она.
– Значит, успею, – хмыкнул себе под нос Вэл и пошел в номер.
Он вышел из душа, высушил волосы феном, надел свежую гавайскую рубаху и хлопковые шорты. Джинджер еще не вернулась. Потом, подумав и проведя ладонью по подбородку, Вэл вернулся в ванную, побрился. Нашел на подзеркальнике наручные часы, взглянул на циферблат и застегнул их ремешок на запястье.
Выглянул в коридор. Поразмышлял перед зеркалом, не выбрать ли другую рубаху, снова взглянул на часы. Джинджер все не было.
Когда Вэл уже решил, что скончается от голода, если немедленно не закажет еду в номер, в дверь постучали.
Он открыл, и упреки застряли в горле, не успев сорваться с губ. Стоящая на пороге Джинджер была великолепна.
Джин прикупила себе немного местных нарядов, и все это безмерно ей шло. Только светлые глаза и слишком слабый загар выдавали в ней не цыганку или мексиканку, какими рисуют их на красивых открытках.
Ярко-красная летящая юбка с пышными оборками и нижними юбками струилась и покачивалась при каждом движении, белый топ красиво облегал крепкую грудь. Свои роскошные каштановые кудри Джин оставила распущенными, а в уши вдела большие серьги кольцами. Алая помада на губах и немного черной туши на ресницах делали ее роковой красавицей, мексиканской сестрой Кармен.
– Ты восхитительна, – признался Вэл, когда к нему вернулся дар речи.
– Я, наверное, сошла с ума, – смущенным шепотом сообщила Джинджер. – Видели бы меня в таком виде Салливаны…
– К черту твоих Салливанов! – воскликнул Вэл. – Пойдем пить текилу!
– Пойдем, – согласилась она. – К черту Салливанов! – И притопнула каблучками туфелек с квадратными носами, которые были все же изящнее, чем полагается быть местным башмачкам.
В клубе «Текиловый рай» жужжал пчелиный рой голосов и звучала живая музыка. Несколько музыкантов в огромных сомбреро старались, как могли, и их усилия не пропадали даром: посетители на танцполе выделывали разнообразные коленца в стиле фламенко и румбы – кто во что горазд.
Вэл и Джинджер устроились за столиком и сделали заказ. Джин слушала, как свободно Вэл изъясняется с официантом по-испански, и в очередной раз удивлялась тому, как же мало знала она раньше о своем спутнике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48