– О! Санта Мария! – это все, что поняла Джинджер из темпераментной речи высоченного мексиканца в белой рубахе, влажной от пота, который повернулся к ним от стойки бара и радушно простер тяжелые длани, чтобы обнять Вэла.
Далее следовала длиннейшая тирада, наполовину состоящая из радостных междометий.
Вэл не остался в долгу и приветствовал приятеля на его родном языке, после чего пояснил по-английски для Джинджер:
– Это Энрике Мартинес, мой старый знакомый. Работает управляющим в отеле и очень нам помог своими советами, когда мы трудились над одним из проектов во время моей последней командировки. Мы неплохо проводили время, да, Рикки? Познакомься с Джинджер – она тоже мой давний друг.
Энрике был настоящим мачо. Плечистый, под два метра ростом красавец с мощными мускулистыми руками, обвитыми веревками вен, с многообещающим и чуть ироничным взглядом.
Глядя на него, Джинджер поняла, где почерпнул Вэл когда-то раздражавшую ее привычку завязывать рубаху узлом на животе. И только теперь, немного отрешившись от своей депрессии, она смогла оценить, что это довольно-таки сексуально.
Энрике привстал с высокого табурета, на котором значительно восседал до этого, и учтиво поклонился:
– Буэнас тардес! Рад знакомству. Нечасто видишь столь прекрасных женщин!
Последние две фразы, к облегчению Джинджер, он произнес по-английски. Она уже начинала ощущать дискомфорт и даже беспомощность из-за своей неспособности понять испанский.
– Грасьяс, – несмело произнесла она, вспомнив, как Вэл обычно благодарил официантов, и заслужила подбадривающий кивок Вэла и восхищенный возглас Энрике.
Она успела подумать, что Энрике, должно быть, весьма нравится женщинам: он умел так обворожительно улыбнуться и кинуть такой взгляд исподлобья, что потенциальную жертву его красоты пробирало до костей. Но Джинджер было не до случайного флирта даже с таким знойным субъектом.
Таверна «Смерть конквистадора» оказалась местом по-своему уникальным. Она расположилась на гигантском подобии старинной шхуны, притулившейся у побережья и словно выброшенной на берег штормовой волной.
Неподалеку, у причала, высились мачты яхт, которыми посетители могли полюбоваться как с палубы-террасы, так и из основного зала-трюма через иллюминаторы.
– Вон он, мой красавец! – Энрике, получивший приглашение перебраться за их столик, выглянул в иллюминатор и устремил взгляд в сторону причала. – Я зову его «Барракуда».
– Где? – не поняла Джинджер, напряженно всматриваясь в волны.
– Энрике имеет в виду свой тримаран, – пояснил Вэл, забавляясь ее неосведомленностью и своей ролью завзятого морского волка.
– А, – разочарованно протянула Джинджер, которая было решила, что у ее нового знакомого есть ручное морское чудовище, и тут же встрепенулась:
– Что? У вас есть свой собственный тримаран?
Энрике горделиво кивнул.
– Он даже участвует на нем в регатах, – с гордостью за друга сообщил Вэл. – Ну-ка, Рикки, расскажи даме, сколько раз ты побеждал!
– Не будем об этом, – скромно потупившись, отмахнулся раскрасневшийся великан. Для меня главное – не результат, а сам процесс.
Представьте себе, Джинджер, закатные… Нет, лучше рассветные часы, когда краешек солнца вот-вот покажется из-за скалы и на воде уже замерцали золотисто-розовые блики… Тишина, город отсыпается после бурной курортной ночи, слышен только океан – его ворчание и рокот.
Потом к этому мерному ритму добавляется мелодия – переговоры рыбаков, отправляющихся за уловом, плеск весел, тарахтение моторов…
Джинджер завороженно слушала, пораженная несоответствием внушительной внешности красавца Энрике и нежной лирики его повествования. Вэл ревниво поерзал, значительно кашлянув в кулак: дескать, не увлекайся, приятель, это моя девушка. Но рассказчик и его внимательная слушательница проигнорировали этот маневр.
Энрике продолжал:
– На недолгое время снова наступает тишина, потом город начинает просыпаться. Звенят на берегу голоса первых купальщиков, решивших опередить всех и пораньше занять места на пляже или просто освежиться и окунуться в первозданном уединении, пока сотни, нет, тысячи таких же любителей позагорать и поплавать не хлынули толпами к берегу с полотенцами в руках. И вот уже шуршат шины, рычат моторы – кто-то спешит на работу, а кто-то – на более удобный и тихий пляж на другом конце Акапулько…
Рикки усмехнулся, сделал глоток прозрачного мексиканского пива и подытожил:
– А ты все это время вальяжно сидишь на своем тримаране, отойдя от берега и глядя на всю эту суету со стороны, дышишь свежим океанским воздухом и потягиваешь свое сервеса, это лучший из сортов местного пива. Или ловишь ветер, управляясь с рулем и шкотами одновременно, а если тебе помогает прекрасная морячка – тогда жизнь становится еще замечательней.
– «Прекрасная морячка»! – фыркнул Вэл, чтобы привести в чувство замечтавшуюся Джинджер. – Не слушай его, Джин, он – великолепный семьянин, У него красавица-жена и трое ребятишек.
– Так я и имел в виду свою Исабелу, – лукаво прищурившись, оправдался Энрике. – Видел бы ты, как ловко она управляется со стакселем!
Я только начинаю отдавать команду – уже все сделано, парус поднят!
– Как бы я хотела покататься на вашей «Барракуде»! – воскликнула завороженная Джинджер, которая не могла допустить мысли, что какая-то Исабела может управлять тримараном, а она – нет.
– За чем же дело стало! – ответил Энрике. – Сегодня вечером приглашаю вас обоих на прогулку по волнам.
– А Исабела там будет? – вредным голосом поинтересовался Вэл.
– Тебе так не терпится повидать мою жену?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48