– Закажем кофе?
– Я уже заказал. Гляссе, как ты любишь. Сейчас принесут.
Вэл опустился в плетеное кресло перед балконом и скрестил руки на груди. Джинджер села на кровать и обняла подушку.
Значит, он был уверен, что она его не выгонит… Самоуверенный нахал, вздохнула про себя Джинджер. И ведь оказался абсолютно прав.
– Так вот, я подумал, как быть с процессом, который нам предстоит.
Джинджер остолбенела. Она совсем забыла о делах и сначала решила, что Вэл зачем-то хочет с ней судиться.
– Дело «Далтонморских мотоворишек», Джин, ты что, забыла? – пояснил Вэл, видя растерянность у нее на лице.
– Забыла, – призналась она.
– Но весь город об этом помнит. Дело такое громкое, что за ним следят все – очень уж журналисты раздули эту историю. Еще бы, ведь в городке ничего не происходит. Так что и твои обожаемые миссис Фу-ты-ну-ты прильнут к экрану, будь уверена.
– Ну и что? – Джинджер никак не могла взять в толк, куда он клонит.
Горничная деликатно постучала и внесла поднос с двумя чашками кофе. Передавая Джин ее порцию, Вэл продолжил:
– Глотни кофе, проснись и давай думать вместе. Мы – одни из действующих лиц сего шоу.
Нам придется давать показания. Обоим. И из этих показаний следует…
– Что? – пожала она плечами, ставя кофе на тумбочку рядом с кроватью.
– Ну, Джинджер, напрягись, вспомни, как все было.
– Он схватил сумку, ты ее перехватил. Я упала. Ну и что из этого?
– Мы шли с танцев. Вдвоем – это раз. Из заведения, название которого ты вряд ли захочешь афишировать перед своими, хм, подругами, – это два. По такому району… Без автомобиля… Да они умрут от злорадства, когда узнают.
– Пусть умрут, мне не жалко, – пожала плечами Джинджер.
– Я хотел предложить тебе составить приличную версию случившегося… Допустим, у тебя сломалась машина и ты вышла, чтобы поймать такси… Его не было, и ты заплутала в незнакомом районе… А я случайно проходил мимо…
– Нет уж, хватит. – Джинджер хлопнула ладошкой по изголовью. – Больше никаких версий. Вэл, я тронута твоей заботой о моей репутации, но…
Ее так переполняли эмоции, что слова застревали в горле. Джинджер понимала, что стоит ей произнести то, что вертится на языке, и слезы польются ручьем, но и молчать не могла.
– Прости меня. Я такая ду-у-ура, – проревела она и уткнулась носом в наволочку.
Вэл растерялся. Он пересел на кровать рядом с ней, гладя завитки волос Джинджер и махровые плечи ее халата.
– Мне так стыдно за то, что вчера я изворачивалась перед этой глупой воблой, – продолжала она. – И совсем я тебя не стыжусь – я тобой горжусь. Ты самый лучший, и пусть эти курицы сдохнут от зависти. Просто… – Джинджер подняла голову и улыбнулась. – Просто мне надо привыкнуть к тому, что я не с ними. Я с тобой.
Вэл притянул ее к себе и поцеловал. Вскоре их торопливые и искренние «прости» – «нет, ты меня прости» превратились в прерывистое дыхание любящих друг друга людей.
Оставшаяся от отпуска пара дней прошла весело и интересно. Вэл с Энрике восстановили «Барракуду», и тримаран снова принялся катать туристов, обретя легенду-рекламу о романтической истории двух незадачливых мореходов. Дни Джинджер и Вэл проводили на пляже, успев заглянуть в парк Папагайо посмотреть на птиц, и в лагуну Койука – в местный музей кактусов.
А вечерами они встречались с Мартинесами и Альмансио, сидели на тихих верандах и потягивали холодные напитки за неспешным разговором.
Когда настала пора уезжать, Джинджер поняла, что ей впервые в жизни настолько жаль расставаться с уголком земли, в котором она провела такой чудесный отпуск. Она поцеловала монету и бросила ее в залив, чтобы вернуться сюда еще раз и чтобы оставить тепло своих губ прозрачной воде, которая так усердно ласкала ее кожу и дарила негу все эти дни.
В аэропорту они нос к носу столкнулись с Вирджинией Бэнгз, такой же бледной, что была по прибытии, словно супруга вице-мэра возвращалась не с тропического курорта, а с затянувшейся декадентской вечеринки.
Вирджиния пыталась сделать вид, что не заметила их, и, поправляя шляпку, прошествовать мимо. Но Джинджер решила пренебречь приличиями.
– Вирджиния! Минуточку, я хочу вас познакомить…
Миссис Бэнгз оторопела и медленно развернулась к окликнувшей ее Джин.
– Вчера мы так скомканно пообщались, – с извиняющейся улыбкой продолжила Джин. – Я не успела как следует представить вам Вэла Брунера, моего будущего мужа.
И, глядя прямо в продолжающие округляться от изумления глаза светской дамы, подытожила:
– Вэл – талантливый и перспективный архитектор, занимается одним из крупнейших проектов в нашем городе. Вчера он сделал мне предложение, и я сказала «да».
– Что ж, очень приятно, мистер Брунер, растерянно ответила миссис Бэнгз, но быстро сориентировалась:
– Надеюсь скоро увидеть вас обоих на приеме по случаю Дня города.
– Благодарю вас, – холодно кивнул Вэл. Но боюсь, мы будем очень заняты подготовкой к предстоящей свадьбе.
Джинджер переступила порог своего дома с чувством, что она изменилась, а дом нет. Не успев присесть, она прошлась по своей знаменитой гостиной, пытаясь понять, каких перемен требует ее душа. Сняла с двери плюшевую «звериную» портьеру, застелила ею диван. Энергично встряхнула шкуру-коврик, набросила ее на подлокотник. Отодвинула в сторону, к стене, стеклянный столик, который всегда так боялся зацепить ногой Вэл…
Благодаря незначительным, казалось бы, штрихам, комната преображалась, становясь уютнее и приспособленной для жизни. Для жизни с мужчиной, а не для пафосных вечеринок среди ненужных ей людей.
10
Пожалуй, перила смотровой площадки все же следует усилить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48