Итак, где там у нас балкончик? Вэл открыл тот лист чертежа, на котором красовался проект смотровой площадки, и остолбенел. Это что за цифра? Почему сто четыре? Он точно помнил, что было сто четырнадцать. И здесь… сорок один вместо сорока трех… Некоторые размеры как-то ненавязчиво ужались, так что с первого взгляда и не заметишь.
При внимательном просмотре выяснились любопытные вещи. Изменились не только цифры, но и комментарии к чертежам, которые касались рекомендаций по стройматериалам – марки бетона волшебным образом стали более дешевыми и низкосортными. Куда-то пропала часть металлической арматуры, словно растворилась в воздухе.
Вэл запустил программу расчета и с ужасом взглянул на результат. Что это сооружение не рухнет при наплыве посетителей, он ручаться не мог.
«Новые» цифры были и в той копии, что он сделал через сеть из компьютера Шона Кэшью, и в его собственных файлах. Вэл долго сидел, закрыв лицо ладонями, пытаясь уложить в голове все, что только что узнал. А затем выключил компьютер, встал и криво усмехнулся. Так вот в какую игру вы играете, господа Кэшью и Шуга. И вот почему меня услали в отпуск и за что этот бесплатный сыр – билеты на самолет в Акапулько. Ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Интуиция или простая привычка перестраховываться заставила его сделать копии чертежей на домашний компьютер еще до отпуска.
Шон Кэшью ужинал сосисками гриль и пивом. Сосиски немного подгорели с одного бока и вздулись безобразными коричневыми волдырями, с другого же оставались девственно розовыми, прохладными и сырыми.
– Ну как, вкусно? – Очаровательная блондинка абсолютно кукольной внешности, с длинными ресницами и губками бантиком, присела рядом с ним и ласково потерлась о плечо.
– Ммм… Как тебе сказать, дорогая, – с сомнением в голосе произнес Шон. – Вообще… как бы тебе немного подучиться готовить…
Куколка вскочила и обиженно топнула ножкой.
– Как! Ты же говорил, что мне вообще ничего делать не придется! Что такие ручки не созданы для домашних дел, что я буду твоей королевой и ты будешь только целыми днями мной любоваться! Или ты хочешь, чтобы я стала похожа на твою бывшую жену, толстую, неухоженную и замотанную тяжелой работой по хозяйству? Ты обещал нанять прислугу!
– Келли, милая, пожалуйста, успокойся, – жалобно попросил мистер Кэшью. – Ведь ты же сама прогнала ту девушку, которую я нанял в прошлом месяце. И потом, не такое уж это дешевое удовольствие – домработница.
Келли надула губки.
– Да, выгнала. Ты специально выбрал эту смазливую кикимору, которая только и делала, что строила тебе глазки? Найми кого-нибудь постарше. А насчет цены – ты ведь вроде не гроши зарабатываешь, а?
– Не гроши… – вздохнул Шон. – А сколько за дом уходит, а на продукты, на бензин, на одежду, на… – Он хотел добавить «на развлечения», но не решился, чтобы его любимая куколка не восприняла это как попрек. – Вот если бы мне платили, как этому выскочке Вэлу Брунеру…
– Может быть, мне надо было выйти за выскочку Вэла Брунера? – кокетливо спросила Келли. – Он к тому же и помоложе… – Она погладила Шона по наметившейся плеши.
– Черт!!! – Шон с размаху швырнул вилку с наколотой на нее замученной сосиской в мойку, но промахнулся.
Этим не преминул воспользоваться огромный полосатый котище, невероятно подвижный для своей рекордной толщины, который тут же подскочил и с урчанием вцепился зубами в негаданную добычу.
Келли испуганно пискнула и замерла на месте.
– Милая, прости. – Шон мигом остыл и пошел на попятную, зная, что иначе вот-вот разразится буря. – Я не хотел, но ты же знаешь, как дорога мне. Да, я тебя ревную. Я не хочу, чтобы ты даже думала о разных типах вроде этого Вэла. Да, ему достаются все самые лучшие заказы, и как следствие – самые жирные куски пирога, но он – мальчишка, выскочка, дурень, которого прижать к ногтю – это раз плюнуть.
Поверь мне, скоро от него останется мокрое место, а все его заказы перейдут знаешь кому?
Угадай с трех раз… Уж я-то знаю, о чем говорю.
Келли разрыдалась и упала в объятия супруга.
Он обнял ее, гладя по спине и пытаясь одновременно бормотать утешительные слова и дожевывать кусок сосиски, который все-таки успел откусить.
Грозовая туча пролилась дождем, не достигнув критической штормовой точки.
Успех Вэла Лоуренса Брунера на профессиональном поприще уже давно не давал Шону Кэшью спокойно спать.
Мысли о том, как подсидеть более удачливого коллегу, посещали его и на работе, и дома, и в кабинете дантиста, и в очереди в кассу супермаркета. Он проклинал Вэла Брунера, чистя зубы, и желал ему сломать ногу, выходя за свежей газетой. Он пугал попутчиков в автобусе, вслух восклицая «Чтоб тебе пусто было!», когда очередная мысль о ловкой интриге против Вэла заходила в тупик, и удивлял соседку снизу, невпопад отвечая на ее дежурные реплики о чудесном дне и славной погоде.
Но в один день все переменилось. На этот раз сонные пассажиры встрепенулись от громогласного «Ага!», когда по дороге на работу Шон понял, с чего он может начать кампанию против Брунера.
Мистер Кэшью вошел в кабинет начальства, пылая от праведного гнева. Мистер Кэшью не был корыстен, он всего лишь болел душой за судьбу родной компании, в которой трудился двенадцать лет… Впрочем, не будем об этом, ведь речь не о нем.
Речь зашла о коварном и неблагодарном сотруднике, шпионившем в пользу столичных конкурентов.
По словам Шона выходило, что он по чистой случайности услышал телефонный разговор мистера Брунера с представителем некоей Вашингтонской компании, во время которого виновный передавал собеседнику важные сведения о партнерах и проектах родной конторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48