Но мудрые прими советы:
дай ей читать мои стихи,
дай ей хранить мои портреты
ведь так любезны женихи!
А этим дурочкам нужней
сознанье полное победы,
чем дружбы светлые беседы
и память первых нежных дней...
Когда же счастия гроши
ты проживешь с подругой милой
и для пресыщенной души
все сразу станет так постыло
в мою торжественную ночь
не приходи. Тебя не знаю.
И чем могла б тебе помочь?
От счастья я не исцеляю.
1914













36

***

после ветра и мороза было
любо мне погреться у огня.
Там за сердцем я не уследила,
и его украли у меня.

Новогодний праздник длится пышно,
влажны стебли новогодних роз,
а в груди моей уже не слышно
трепетания стрекоз.

Ах, не трудно угадать мне вора,
я его узнала по глазам.
Только страшно так, что скоро, скоро
он вернет свою добычу сам.
1914

























37

вечером

звенела музыка в саду
таким невыразимым горем.
Свежо и остро пахли морем
на блюде устрицы во льду.

Он мне сказал: "я верный друг!"
И моего коснулся платья.
Как не похожи на обьятья
прикосновенья этих рук.

Так гладят кошек или птиц,
так на наездниц смотрят стройных...
Лишь смех в глазах его спокойных
под легким золотом ресниц.

А скорбных скрипок голоса
поют за стеблющимся дымом:
"благослови же небеса
ты первый раз одна с любимым".
1913






















38

***

все мы бражники здесь, блудницы,
как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
томятся по облакам.

Ты куришь черную трубку,
так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
чтоб казаться еще стройней.

Навсегда забиты окошки:
что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
похожи твои глаза.

О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
непременно будет в аду.
1913






















39

***

косноязычно славивший меня
еще топтался на краю эстрады.
От дыма сизого и тусклого огня
мы все уйти, конечно, были рады.

Но в путаных словах вопрос зажжен,
зачем не стала я звездой любовной,
и стыдной болью был преображен
над нами лик жестокий и бескровный.

Люби меня, припоминай и плачь.
Все плачущие не равны ль пред богом.
Прощай, прощай! Меня ведет палач
по голубым предутренним дорогам.

























40

***...

И на ступеньки встретить
не вышли с фонарем.
В неверном лунном свете
вошла я в тихий дом.

Под лампою зеленой,
с улыбкой неживой,
друг шепчет:" сандрильона,
как странен голос твой...


"

в камине гаснет пламя;
томя, трещит сверчок.
Ах, кто-то взял на память
мой белый башмачок

и дал мне три гвоздики,
не подымая глаз.
О милые улики,
куда мне спрятать вас?

И сердцу горько верить,
что близок, близок срок,
что всем он станет мерить
мой белый башмачок.
1913



















41

***

безвольно пощады просят
глаза. Что мне делать с ними,
когда при мне произносят
короткое, звонкое имя?

Иду по тропинке в поле
вдоль серых сложенных бревен.
Здесь легкий ветер на воле
по-весеннему свеж, неровен.

И томное сердце слышит
тайную весть о дальнем.
Я знаю: он жив, он дышит,
он смеет быть не печальным.
1912
***

в последний раз мы встретились тогда
на набережной, где всегда встречались.
Была в неве высокая вода,
и наводненья в городе боялись.

Он говорил о лете и о том,
что быть поэтом женщине-нелепость.
Как я запомнила высокий царский дом
и петропавловскую крепость!

- затем что воздух был совсем не наш,
а как подарок божий-так чудесен.
И в этот час была мне отдана
последняя из всех безумных песен.
1914















42

***

покорно мне воображенье
в изображенье серых глаз.
В моем тверском уединенье
я горько вспоминаю вас.

Прекрасных рук счастливый пленник
на левом берегу невы,
мой знаменитый современник,
случилось, как хотели вы,

вы, приказавший мне: довольно,
поди, убей свою любовь!
И вот я таю, я безвольна,
но все сильней скучает кровь.

И если я умру, то кто же
мои стихи напишет вам,
кто стать звенящими поможет
еще не сказанным словам?
1913
слепнево





















43

отрывок...

И кто-то, во мраке дерев незримый,
зашуршал опавшей листвой
и крикнул:" что сделал с тобой любимый,
что сделал любимый твой!

Словно тронуты черной, густой тушью
тяжелые веки твои.
Он предал тебя тоске и удушью
отравительницы любви.

Ты давно перестала считать уколы
грудь мертва под острой иглой.
И напрасно стараешься быть веселой
легче в гроб тебе лечь живой!..."

я сказала обидчику: "хитрый, черный,
верно, нет у тебя стыда.
Он тихий, он нежный, он мне покорный,
влюбленный в меня навсегда!"
1912






















44

***

не будем пить из одного стакана
ни воду мы, ни сладкое вино,
не поцелуемся мы утром рано,
а ввечеру не поглядим в окно.
Ты дышишь солнцем, я дышу луною,
но живы мы любовию одною.

Со мной всегда мой верный, нежный друг,
с тобой твоя веселая подруга.
Но мне понятен серых глаз испуг,
и ты виновник моего недуга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18