ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
..
…Стихи начались для меня не с Пушкина и Лермонтова, а с Державина («На рождение порфирородного отрока») и Некрасова («Мороз, Красный нос»). Эти вещи знала наизусть моя мама.
Училась я в Царскосельской женской гимназии. Сначала плохо, потом гораздо лучше, но всегда неохотно.
В 1905 году мои родители расстались, и мама с детьми уехала на юг. Мы целый год прожили в Евпатории, где я дома проходила курс предпоследнего класса гимназии, тосковала по Царскому Селу… Отзвуки революции Пятого года глухо доходили до отрезанной от мира Евпатории. Последний класс проходила в Киеве, в Фундуклеевской гимназии, которую и окончила в 1907 году. …Все это время (с довольно большими перерывами) я продолжала писать стихи, с неизвестной целью ставя над ними номера.
Я поступила на Юридический факультет Высших женских курсов в Киеве. Пока приходилось изучать историю права и особенно латынь, я была довольна; когда же пошли чисто юридические предметы, я к курсам охладела.
В 1910 (25 апреля старого стиля) я вышла замуж за Н.С.Гумилева.
Анна Ахматова. Из автобиографической прозы
* * *
В молодости Анна Ахматова не любила ни вспоминать, ни рассказывать о своем отнюдь не розовом детстве. Не любила и ранние стихи, они казались ей чудовищными. Настолько чудовищными, что однажды она их сожгла, пощадив лишь несколько стихотворений, посвященных Николаю Гумилеву. Потом, правда, пожалела и попыталась восстановить по памяти сожженные строки.
ИЗ ПЕРВОЙ ТЕТРАДИ
Отрывок
Всю ночь не давали заснуть,
Говорили тревожно, звонко,
Кто-то ехал в далекий путь,
Увозил больного ребенка,
А мать в полутемных сенях
Ломала иссохшие пальцы
И долго искала впотьмах
Чистый чепчик и одеяльце.
1909Киев
ЛИЛИИ
Я лилий нарвала прекрасных и душистых,
Стыдливо-замкнутых, как дев невинных рой,
С их лепестков, дрожащих и росистых,
Пила я аромат и счастье и покой.
И сердце трепетно сжималось, как от боли,
А бледные цветы качали головой,
И вновь мечтала я о той далекой воле,
О той стране, где я была с тобой…
22 июня 1904Одесса
* * *
Улыбнулся, вставши на пороге,
Умерло мерцание свечи.
Сквозь него я вижу пыль дороги
И косые лунные лучи.[2]
1908Балаклава
* * *
Ночь моя – бред о тебе,
День – равнодушное: пусть!
Я улыбнулась судьбе,
Мне посылающей грусть.
Тяжек вчерашний угар,
Cкоро ли я догорю,
Кажется, этот пожар
Не превратится в зарю.
Долго ль мне биться в огне,
Дальнего тайно кляня?..
В страшной моей западне
Ты не увидишь меня.
1909Киев
* * *
Пестро вертится карусель,
И какие-то новые дети
Из еще не бывших столетий
Украшают в Сочельник ель.
Из чернового варианта «Поэмы без героя»
* * *
С Колей Гумилевым Аня познакомилась в Сочельник… Мы вышли из дому, Аня и я с моим младшим братом, прикупить какие-то украшения для елки, которая всегда бывала у нас в первый день Рождества. Около Гостиного двора мы встретились с мальчиками Гумилевыми… Встретив их на улице, мы дальше пошли уже вместе, я с Митей, Аня с Колей за покупками.
Валерия Срезневская (в девичестве Тюльпанова).
«Дафнис и Хлоя»
Алмазного сочельника 1903 года никогда не забывал и Николай Гумилев, несмотря на все свои многочисленные любовные приключения. В плане той книги о Николае Гумилеве, человеке и поэте, которую Ахматова не успела окончить, главка о начале их отношений обозначена так: «Дафнис и Хлоя (Царскос<<ельская>> ид<<иллия>>)».
Дафнис и Хлоя– образ из посвященного Ахматовой стихотворения Гумилева «Современность» (1911 год):
Я закрыл «Илиаду» и сел у окна.
На губах трепетало последнее слово.
Что-то ярко светило – фонарь иль луна,
И медлительно двигалась тень часового.
Я так часто бросал испытующий взор
И так много встречал отвечающих взоров,
Одиссеев во мгле пароходных контор,
Агамемнонов между трактирных маркеров.
Так, в далекой Сибири, где плачет пурга,
Застывают в серебряных льдах мастодонты,
Их глухая тоска там колышет снега,
Красной кровью – ведь их – зажжены горизонты.
Я печален от книги, томлюсь от луны,
Может быть, мне совсем и не надо героя…
Вот идут по аллее, так странно нежны,
Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.
ЗАБЫТОЕ ЧЕТВЕРОСТИШИЕ
Глаза безумные твои
И ледяные речи,
И объяснение в любви
Еще до первой встречи.[3]
1909(?)
* * *
По полу лучи луны разлились.
Сердце сразу замерло, зажглось,
И блаженно пальцы опустились
В волны светлых, словно лен, волос.
Молния блеснула, точно спичка,
И на тусклом небе умерла.
В белом платье ласковая птичка
На кровати у меня спала.
Встрепенулась и сложила руки,
Зашептав: «О, Боже, где же Ты?»
Голоса пленительные звуки
Помню, помню, как они чисты.
<<1909>>
ЧИТАЯ «ГАМЛЕТА»
1
У кладбища направо пылил пустырь,
А за ним голубела река.
Ты сказал мне: «Ну что ж, иди в монастырь
Или замуж за дурака…»
Принцы только такое всегда говорят,
Но я эту запомнила речь, —
Пусть струится она сто веков подряд
Горностаевой мантией с плеч.[4]
1909Киев
2
И как будто по ошибке
Я сказала: «Ты…»
Озарила тень улыбки
Милые черты.
От подобных оговорок
Всякий вспыхнет взор…
Я люблю тебя, как сорок
Ласковых сестер.
1909Киев
ИЗ ЗАВЕЩАНИЯ ВАСИЛЬКИ
А княгиня моя, где захочет жить,
Пусть будет ей вольная воля,
А мне из могилы за тем не следить,
Из могилы средь чистого поля.
Я ей завещаю все серебро.[5]
. .
1909(?)
* * *
Н. Г<<умилеву>>
Je n'aurai pas l'honneur sublime
De donner mon nom a l'abome
Qui me servira de Tombeau.
Baudelaire[6]
1
Пришли и сказали: «Умер твой брат»…[7]
Не знаю, что это значит.
Как долго сегодня холодный закат
Над крестами лаврскими плачет.
1 2 3 4 5 6 7 8
…Стихи начались для меня не с Пушкина и Лермонтова, а с Державина («На рождение порфирородного отрока») и Некрасова («Мороз, Красный нос»). Эти вещи знала наизусть моя мама.
Училась я в Царскосельской женской гимназии. Сначала плохо, потом гораздо лучше, но всегда неохотно.
В 1905 году мои родители расстались, и мама с детьми уехала на юг. Мы целый год прожили в Евпатории, где я дома проходила курс предпоследнего класса гимназии, тосковала по Царскому Селу… Отзвуки революции Пятого года глухо доходили до отрезанной от мира Евпатории. Последний класс проходила в Киеве, в Фундуклеевской гимназии, которую и окончила в 1907 году. …Все это время (с довольно большими перерывами) я продолжала писать стихи, с неизвестной целью ставя над ними номера.
Я поступила на Юридический факультет Высших женских курсов в Киеве. Пока приходилось изучать историю права и особенно латынь, я была довольна; когда же пошли чисто юридические предметы, я к курсам охладела.
В 1910 (25 апреля старого стиля) я вышла замуж за Н.С.Гумилева.
Анна Ахматова. Из автобиографической прозы
* * *
В молодости Анна Ахматова не любила ни вспоминать, ни рассказывать о своем отнюдь не розовом детстве. Не любила и ранние стихи, они казались ей чудовищными. Настолько чудовищными, что однажды она их сожгла, пощадив лишь несколько стихотворений, посвященных Николаю Гумилеву. Потом, правда, пожалела и попыталась восстановить по памяти сожженные строки.
ИЗ ПЕРВОЙ ТЕТРАДИ
Отрывок
Всю ночь не давали заснуть,
Говорили тревожно, звонко,
Кто-то ехал в далекий путь,
Увозил больного ребенка,
А мать в полутемных сенях
Ломала иссохшие пальцы
И долго искала впотьмах
Чистый чепчик и одеяльце.
1909Киев
ЛИЛИИ
Я лилий нарвала прекрасных и душистых,
Стыдливо-замкнутых, как дев невинных рой,
С их лепестков, дрожащих и росистых,
Пила я аромат и счастье и покой.
И сердце трепетно сжималось, как от боли,
А бледные цветы качали головой,
И вновь мечтала я о той далекой воле,
О той стране, где я была с тобой…
22 июня 1904Одесса
* * *
Улыбнулся, вставши на пороге,
Умерло мерцание свечи.
Сквозь него я вижу пыль дороги
И косые лунные лучи.[2]
1908Балаклава
* * *
Ночь моя – бред о тебе,
День – равнодушное: пусть!
Я улыбнулась судьбе,
Мне посылающей грусть.
Тяжек вчерашний угар,
Cкоро ли я догорю,
Кажется, этот пожар
Не превратится в зарю.
Долго ль мне биться в огне,
Дальнего тайно кляня?..
В страшной моей западне
Ты не увидишь меня.
1909Киев
* * *
Пестро вертится карусель,
И какие-то новые дети
Из еще не бывших столетий
Украшают в Сочельник ель.
Из чернового варианта «Поэмы без героя»
* * *
С Колей Гумилевым Аня познакомилась в Сочельник… Мы вышли из дому, Аня и я с моим младшим братом, прикупить какие-то украшения для елки, которая всегда бывала у нас в первый день Рождества. Около Гостиного двора мы встретились с мальчиками Гумилевыми… Встретив их на улице, мы дальше пошли уже вместе, я с Митей, Аня с Колей за покупками.
Валерия Срезневская (в девичестве Тюльпанова).
«Дафнис и Хлоя»
Алмазного сочельника 1903 года никогда не забывал и Николай Гумилев, несмотря на все свои многочисленные любовные приключения. В плане той книги о Николае Гумилеве, человеке и поэте, которую Ахматова не успела окончить, главка о начале их отношений обозначена так: «Дафнис и Хлоя (Царскос<<ельская>> ид<<иллия>>)».
Дафнис и Хлоя– образ из посвященного Ахматовой стихотворения Гумилева «Современность» (1911 год):
Я закрыл «Илиаду» и сел у окна.
На губах трепетало последнее слово.
Что-то ярко светило – фонарь иль луна,
И медлительно двигалась тень часового.
Я так часто бросал испытующий взор
И так много встречал отвечающих взоров,
Одиссеев во мгле пароходных контор,
Агамемнонов между трактирных маркеров.
Так, в далекой Сибири, где плачет пурга,
Застывают в серебряных льдах мастодонты,
Их глухая тоска там колышет снега,
Красной кровью – ведь их – зажжены горизонты.
Я печален от книги, томлюсь от луны,
Может быть, мне совсем и не надо героя…
Вот идут по аллее, так странно нежны,
Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.
ЗАБЫТОЕ ЧЕТВЕРОСТИШИЕ
Глаза безумные твои
И ледяные речи,
И объяснение в любви
Еще до первой встречи.[3]
1909(?)
* * *
По полу лучи луны разлились.
Сердце сразу замерло, зажглось,
И блаженно пальцы опустились
В волны светлых, словно лен, волос.
Молния блеснула, точно спичка,
И на тусклом небе умерла.
В белом платье ласковая птичка
На кровати у меня спала.
Встрепенулась и сложила руки,
Зашептав: «О, Боже, где же Ты?»
Голоса пленительные звуки
Помню, помню, как они чисты.
<<1909>>
ЧИТАЯ «ГАМЛЕТА»
1
У кладбища направо пылил пустырь,
А за ним голубела река.
Ты сказал мне: «Ну что ж, иди в монастырь
Или замуж за дурака…»
Принцы только такое всегда говорят,
Но я эту запомнила речь, —
Пусть струится она сто веков подряд
Горностаевой мантией с плеч.[4]
1909Киев
2
И как будто по ошибке
Я сказала: «Ты…»
Озарила тень улыбки
Милые черты.
От подобных оговорок
Всякий вспыхнет взор…
Я люблю тебя, как сорок
Ласковых сестер.
1909Киев
ИЗ ЗАВЕЩАНИЯ ВАСИЛЬКИ
А княгиня моя, где захочет жить,
Пусть будет ей вольная воля,
А мне из могилы за тем не следить,
Из могилы средь чистого поля.
Я ей завещаю все серебро.[5]
. .
1909(?)
* * *
Н. Г<<умилеву>>
Je n'aurai pas l'honneur sublime
De donner mon nom a l'abome
Qui me servira de Tombeau.
Baudelaire[6]
1
Пришли и сказали: «Умер твой брат»…[7]
Не знаю, что это значит.
Как долго сегодня холодный закат
Над крестами лаврскими плачет.
1 2 3 4 5 6 7 8