Во всей его физиономии заметен был странный контраст: наружность его выражала то доброту, то гнев, то гордость, то низость; улыбка была по временам невыразимо увлекательна, но скоро превращалась в горький смех, приводивший в ужас. Все эти перемены происходили быстро, так что трудно было следить за ними.
Одежда его была проста, хотя принадлежала дворянскому сословию этой эпохи. Верхнее платье из светлого голубого сукна застегивалось на груди золотыми пуговицами, узкий воротник рубашки был отложен у шеи, вышитый кушак стягивался большой золотой пряжкой и придерживал шелковые панталоны, на половину красные и голубые; башмаки из черного сукна были с длинными носками.
Единственное украшение этого простого наряда состояло в тяжелой золотой цепи, на которой висела медаль, полученная, как он говорил, от самого короля французского Людовика XI, и на красной шапочке блестел большой алмаз, подаренный, по словам его, графом Вильгельмом Ван-дер-Марком, прозванным Арденнским Кабаном.
Незнакомец носил черные перчатки из тонкой кожи, которые были очень длинны. Самым странным было то, что он редко снимал перчатку с левой руки, а с правой никогда, даже во время обеда, хотя бы за столом были самые почетные гости.
Ко всему этому надобно еще прибавить черную бороду, короткую, но густую, придававшую еще больше выразительности лицу незнакомца.
Когда мнимый крестьянин постучал у дверей гостиницы, иностранец, ждавший его с нетерпением, вскочил со своего места и бросился к двери, которую отворил в ту минуту, когда посланный стоял на пороге.
– Что так поздно? – спросил он.
– Синьор капитан, раньше было невозможно; лошадь моя расковалась на половине дороги, и я должен был идти пешком.
– Фрокар, говори ясно и коротко: видел ли ты графа Монфорта?
– Видел, синьор.
– Получил приказ?
– Вот он.
Фрокар вынул из кармана пергамент и подал капитану.
Вид пергамента немного успокоил атлета, который насмешливо улыбнулся и сел за стол, где приготовлен был завтрак, состоявший из яиц, ветчины, масла и яблок.
– Садись, Фрокар, и покуда я завтракаю, прочитай мне, что пишет почтенный монфортский бурграф.
Фрокар молча сел к столу, и, развернув пергамент, прочитал следующее:
«Мы Иоанн, бурграф Монфортский, губернатор утрехтской епархии, повелеваем мастеру Вальтеру, оружейнику нашего города Амерсфорта, приготовить столько оружия и лат, сколько закажет ему мессир Перолио, капитан и начальник воинов, прозванных Черной Шайкой, которому по сему случаю позволено свободно жить в Амерсфорте. Мастеру Вальтеру строго воспрещается однако выдать заказное оружие кому-нибудь другому, кроме нас самих.
В замке Монфорт. Подписал: Иоанн Бурграф».
– Он сомневается во мне! – закричал Перолио, потому что это был сам начальник Черной Шайки.
– Вероятно бурграф не хочет довериться вашей милости, – заметил Фрокар.
Перолио выхватил пергамент из рук Фрокара и положил его в бархатный мешочек, висевший сбоку.
Собеседник, чтобы смягчить гнев страшного капитана, проговорил вкрадчивым голосом:
– А что делает дочка оружейного мастера?
При этих словах лицо Перолио вдруг прояснилось, и он вопросительно посмотрел на Фрокара.
– Как она хороша! – продолжал мессир Фрокар.
– Прелестна, восхитительна! – вскричал с восторгом капитан. – Я видел ее только раз, и то несколько секунд, но сегодня найду средство поговорить с ней.
– Сегодня? Сомневаюсь.
– Отчего это?
– Оттого, мой знаменитый капитан, что ни одна девушка не будет заниматься посторонними делами в тот день, когда ждет своего жениха.
– А! У нее есть жених! И ты его знаешь? – сказал Перолио, лицо которого приняло опять мрачное выражение.
– Да, и вы тоже знаете его, синьор! За это вы и ненавидите его, хотя служите с ним у его светлости Давида Бургундского и он командует, как вы, отрядом превосходных всадников…
– Это ван Шафлер!.. Говори, это он?
– Да, он любит дочь оружейника и хочет жениться на ней.
– Что за вздор! Разве можно дворянину жениться на дочери слесаря?
– Отчего нельзя? Особенно если у дворянина нет ничего, кроме развалившегося замка, а слесарь – самый богатый и уважаемый житель города.
– Мне суждено встречать, везде этого человека, которому я скоро отплачу за все. Но тебя обманули, Фрокар, сказав, что он сегодня придет к оружейному мастеру; он не смеет показаться в городе, принадлежащем бурграфу, потому что носит бургундский крест и служит у его светлости.
– А разве вы не служите тому же господину?
– Но я не вассал бургундца, и могу служить, кому хочу. Притом ты мне принес охранный лист.
– И Шафлер достал себе такой же.
– Кто тебе сказал?
– Его оруженосец, с которым мы вышли от бурграфа в одно время. Мы и ехали с ним вместе, и от него я узнал, что Шафлер приедет сегодня сюда, на свидание с невестой. Я было не поверил ему, но он показал мне бумагу, по которой его господин может оставаться в городе до четырех часов пополудни.
– Так позволение прекращается с четырех часов, ты уверен в этом?
– Я сам читал.
– В таком случае, он не выйдет из города.
И встав из-за стола, капитан сказал своему пажу:
– Ризо, шляпу, меч и плащ!
Покуда ему подали все, что он требовал, он задумался и обратясь к Фрокару, спросил:
– Нет ли между городскими стражами воинов бурграфа?
– Есть, синьор, да и начальник их ваш друг и соотечественник.
– Хорошо, пойдем к оружейному мастеру.
И они быстро сбежали с лестницы и вышли из гостиницы «Красного Льва».
III. Заказ
Через час начальник Черной Шайки вошел в магазин оружейника.
Первый работник мастера Вальтера прилаживал на манекене полное вооружение из чистой стали, так что, казалось, стоит настоящий рыцарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114