ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Под Кузлуджи мы после вас пришли.
– Рад, рад, – сказал генерал. – И Каменский сейчас со своей дивизией к Бугу идет. А ваших мариупольцев, бригадир, я в Кинбурн на судах буду переправлять.
Так за разговорами, воспоминаниями на биваках миновали степь. В Херсоне возле Адмиралтейства расстались. Рибас устроил свою команду и а военном форштадте, тут же поселился и сам в отведенном ему каменном доме. Вместе с инженер-полковником Корсаковым осмотрел хлебный складской магазейн, условился, что завтра же начнут строить еще один, а когда решил встретиться с Мордвиновым, снова столкнулся на дворе Адмиралтейства с Суворовым.
– Вот что вам знать должно, – сказал генерал-аншеф. – В Очакове до двадцати тысяч турок. Поезжайте вверх по Бугу. Как там войска? Князю сообщите. Как бы османы на Ольвиополь не пошли.
Мордвинов был на Днепровском лимане, в Глубокой пристани, и Рибас немедля отправился по левому берегу Буга на Вознесенск и Ольвиополь. Останавливался у сторожевых постов, расспрашивал: не видно ли больших войск на правом берегу? Не ставят ли орудия? Не пытаются ли мосты наводить? Повсюду отвечали, что видели только конные турецкие разъезды. За Ингулом стали говорить о вырезанных турками казачьих постах. Понуждать офицеров строить хлебные магазины не приходилось – строили, рыли амбары, обкладывали камнем-дикарем, крыли камышом. Вернувшись в Херсон, Рибас сел было писать депешу Потемкину, но от адъютанта узнал, что князь три дня, как в Херсоне.
Потемкин с удобствами расположился во дворце, в котором недавно принимал императрицу. Августовский зной совсем не ощущался в прохладных покоях. Из дальних комнат слышался женский смех и звуки скрипки. Только что кончился обед, но князь отослал бригадира в столовую:
– Гусь жилистый, а куропатки с охлажденным белым хороши. Ешь. Потом в кабинет приходи.
Рибас с наслаждением ел и пил, а князь, по горькой иронии случая, отдавал распоряжения адъютанту Рибо-пьеру, чтобы в госпиталях не кормили лакомой пищей – белым хлебом, курами, яйцами, молоком.
– Все одно хворым лакомая еда не достается, – говорил князь. – Ее лекари едят да любовницам носят. Приказываю в госпиталях давать говядину, щи, сбитень, уксус.
Через получас бригадир докладывал Потемкину о бугских делах.
– Рекруты как? – спросил князь.
– Много больных. Многие бегут. Рекрутские деньги у них унтера отбирают – вот с голоду и от побоев бегут.
Потемкин тяжело, безысходно вздохнул:
– Коли из трех рекрут один солдат будет получаться, Россия скоро без мужика останется.
Доклад Рибаса шел при генералах. Они сидели у стен, курили трубки, переговаривались. Суворов отсутствовал. Мордвинов расположился в кресле, не курил, напряженно чего-то ждал. Потемкин расхаживал по кабинету, говорил как бы сам с собой:
– Главные силы к Ольвиополю подходят. Но как переправляться через Буг и к Днестру идти, если Очаков останется у нас в тылу? Первое, что должно совершить – взять сию крепость. А потом уж до зимы выйти к Днестру.
После этих слов посыпались упреки и вопросы в адрес Мордвинова:
– Как Очаков без флота брать? Адмирал есть, да корыто худое. Флотские оседлали якоря, как баб, и ни с места!
Вдруг послышался смех и в раскрытые двери заглянула княгиня Долгорукова – высокая прическа, бриллианты, платье, расшитое цветами мака.
– Я велю, Григорий Александрович, не пускать к вам офицеров, – сказала лукаво. – Кровь они вам портят, а мне настроение на весь день. Обещали на кораблях поплывем, турок смотреть.
– А зачем плыть? Вот они сами сюда пожалуют, тогда и насмотритесь вдоволь, – сказал Потемкин. – Среди них отменные красавцы есть – не нам чета. Как увидите, так мусульманками все станете.
– Будет ли балет вечером? Танцоры никак не едут.
– Коли не приедут, буду сам для вас танцевать.
На следующий день князь отправил Рибаса в Кинбурн. Корабли «Иосиф» и «Александр» и фрегат «Владимир» Мордвинов повел в Днепровский лиман, но достичь они смогли лишь Глубокой пристани, где стали на якоря для устранения течей и неисправностей. Мордвинов, сбившийся с ног от отсутствия то одного, то другого, сказал бригадиру раздраженно:
– Нет у меня ни яхты, ни галеры, чтобы вас в Кинбурн переправить. Да и поздно: турецкий флот там.
– По случаю знаю, что казачья лодка везет ружья в крепость, – сказал Рибас. – На ней и отправлюсь.
В сумерки казаки помолились и взялись за весла. Шли под самым берегом с частыми остановками, вслушивались в августовскую ночь. За пять верст до крепости, завидев на лимане силуэты турецких кораблей, лодка направилась к косе, зашуршала бортами о камыши и пристала к топкому берегу. Хорунжий Алексей Высочин распорядился ружья сносить на сухие места и отправился с Рибасом к крепости. Бригадир не только вымок, но и был по пояс в гряз». Возле западного вала Высочин свистнул. Часовой на валу закричал:
– Пароль!
– Тихонько, служивый, – сказал Высочин. – Пароль – «Князь Александр». Со мною господин бригадир к генералу-аншефу. Где он?
– На северной стене. В палатке.
Суворов, разбуженный адъютантом, послал солдат выгружать и переносить в крепость ружья. Светало. Кое-как почистившись и умывшись, Рибас сообщил последние новости.
– Пойдемте-ка на вал, – сказал Суворов. Когда они взобрались на северный земляной вал, еще не поросший травой, бригадир понял, почему генерал-аншеф расположился рядом в палатке, а не на квартире в крепости: три турецких корабля, один фрегат и множество мелких судов стояли в лимане против крепости. Между ними и берегом стояли фрегат «Скорый» и бот «Битюг». Этим наличие морских российских сил тут исчерпывалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
– Рад, рад, – сказал генерал. – И Каменский сейчас со своей дивизией к Бугу идет. А ваших мариупольцев, бригадир, я в Кинбурн на судах буду переправлять.
Так за разговорами, воспоминаниями на биваках миновали степь. В Херсоне возле Адмиралтейства расстались. Рибас устроил свою команду и а военном форштадте, тут же поселился и сам в отведенном ему каменном доме. Вместе с инженер-полковником Корсаковым осмотрел хлебный складской магазейн, условился, что завтра же начнут строить еще один, а когда решил встретиться с Мордвиновым, снова столкнулся на дворе Адмиралтейства с Суворовым.
– Вот что вам знать должно, – сказал генерал-аншеф. – В Очакове до двадцати тысяч турок. Поезжайте вверх по Бугу. Как там войска? Князю сообщите. Как бы османы на Ольвиополь не пошли.
Мордвинов был на Днепровском лимане, в Глубокой пристани, и Рибас немедля отправился по левому берегу Буга на Вознесенск и Ольвиополь. Останавливался у сторожевых постов, расспрашивал: не видно ли больших войск на правом берегу? Не ставят ли орудия? Не пытаются ли мосты наводить? Повсюду отвечали, что видели только конные турецкие разъезды. За Ингулом стали говорить о вырезанных турками казачьих постах. Понуждать офицеров строить хлебные магазины не приходилось – строили, рыли амбары, обкладывали камнем-дикарем, крыли камышом. Вернувшись в Херсон, Рибас сел было писать депешу Потемкину, но от адъютанта узнал, что князь три дня, как в Херсоне.
Потемкин с удобствами расположился во дворце, в котором недавно принимал императрицу. Августовский зной совсем не ощущался в прохладных покоях. Из дальних комнат слышался женский смех и звуки скрипки. Только что кончился обед, но князь отослал бригадира в столовую:
– Гусь жилистый, а куропатки с охлажденным белым хороши. Ешь. Потом в кабинет приходи.
Рибас с наслаждением ел и пил, а князь, по горькой иронии случая, отдавал распоряжения адъютанту Рибо-пьеру, чтобы в госпиталях не кормили лакомой пищей – белым хлебом, курами, яйцами, молоком.
– Все одно хворым лакомая еда не достается, – говорил князь. – Ее лекари едят да любовницам носят. Приказываю в госпиталях давать говядину, щи, сбитень, уксус.
Через получас бригадир докладывал Потемкину о бугских делах.
– Рекруты как? – спросил князь.
– Много больных. Многие бегут. Рекрутские деньги у них унтера отбирают – вот с голоду и от побоев бегут.
Потемкин тяжело, безысходно вздохнул:
– Коли из трех рекрут один солдат будет получаться, Россия скоро без мужика останется.
Доклад Рибаса шел при генералах. Они сидели у стен, курили трубки, переговаривались. Суворов отсутствовал. Мордвинов расположился в кресле, не курил, напряженно чего-то ждал. Потемкин расхаживал по кабинету, говорил как бы сам с собой:
– Главные силы к Ольвиополю подходят. Но как переправляться через Буг и к Днестру идти, если Очаков останется у нас в тылу? Первое, что должно совершить – взять сию крепость. А потом уж до зимы выйти к Днестру.
После этих слов посыпались упреки и вопросы в адрес Мордвинова:
– Как Очаков без флота брать? Адмирал есть, да корыто худое. Флотские оседлали якоря, как баб, и ни с места!
Вдруг послышался смех и в раскрытые двери заглянула княгиня Долгорукова – высокая прическа, бриллианты, платье, расшитое цветами мака.
– Я велю, Григорий Александрович, не пускать к вам офицеров, – сказала лукаво. – Кровь они вам портят, а мне настроение на весь день. Обещали на кораблях поплывем, турок смотреть.
– А зачем плыть? Вот они сами сюда пожалуют, тогда и насмотритесь вдоволь, – сказал Потемкин. – Среди них отменные красавцы есть – не нам чета. Как увидите, так мусульманками все станете.
– Будет ли балет вечером? Танцоры никак не едут.
– Коли не приедут, буду сам для вас танцевать.
На следующий день князь отправил Рибаса в Кинбурн. Корабли «Иосиф» и «Александр» и фрегат «Владимир» Мордвинов повел в Днепровский лиман, но достичь они смогли лишь Глубокой пристани, где стали на якоря для устранения течей и неисправностей. Мордвинов, сбившийся с ног от отсутствия то одного, то другого, сказал бригадиру раздраженно:
– Нет у меня ни яхты, ни галеры, чтобы вас в Кинбурн переправить. Да и поздно: турецкий флот там.
– По случаю знаю, что казачья лодка везет ружья в крепость, – сказал Рибас. – На ней и отправлюсь.
В сумерки казаки помолились и взялись за весла. Шли под самым берегом с частыми остановками, вслушивались в августовскую ночь. За пять верст до крепости, завидев на лимане силуэты турецких кораблей, лодка направилась к косе, зашуршала бортами о камыши и пристала к топкому берегу. Хорунжий Алексей Высочин распорядился ружья сносить на сухие места и отправился с Рибасом к крепости. Бригадир не только вымок, но и был по пояс в гряз». Возле западного вала Высочин свистнул. Часовой на валу закричал:
– Пароль!
– Тихонько, служивый, – сказал Высочин. – Пароль – «Князь Александр». Со мною господин бригадир к генералу-аншефу. Где он?
– На северной стене. В палатке.
Суворов, разбуженный адъютантом, послал солдат выгружать и переносить в крепость ружья. Светало. Кое-как почистившись и умывшись, Рибас сообщил последние новости.
– Пойдемте-ка на вал, – сказал Суворов. Когда они взобрались на северный земляной вал, еще не поросший травой, бригадир понял, почему генерал-аншеф расположился рядом в палатке, а не на квартире в крепости: три турецких корабля, один фрегат и множество мелких судов стояли в лимане против крепости. Между ними и берегом стояли фрегат «Скорый» и бот «Битюг». Этим наличие морских российских сил тут исчерпывалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203