ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
сегодня – Нелидова, завтра – московская юная очаровательница Анна Лопухина…
Рибас свел неожиданное короткое знакомство с российским молодым дипломатом Никитой Паниным – племянником почившего в Бозе создателя так и не воплощенной в жизнь Российской конституции. Он был посланником в Берлине, и Рибас заехал к нему, чтобы узнать о планах своего вчерашнего шефа – Платона Зубова, обитающего в Пруссии. Адмирал застал молодого тайного советника в горе – у Паниных умер сын. Сам дипломат болел. О Платоне Рибас ничего толком не узнал, но посла стал навещать. Разговоры на дипломатические темы, воспоминания – ведь Рибас имел честь давно знать умершего создателя конституции – «е только отвлекли посла от горестей домашних, но и сблизили с адмиралом. Ни сном ни духом адмирал не предполагал, куда могут завести их внезапные приятельские отношения!
– Я надеюсь, – говорил дипломат, – что наш император вернется к конституционным идеям. Теперь ему ничто не мешает сделать это.
– Увы, – отвечал Рибас, – когда в государстве заметной фигурой становится доносчик, пользующийся настроениями монарха, можно ли рассчитывать на конституционный поворот?
– Император давал слово создателям конституции: при восшествии на престол провозгласить ее.
– Это было давно, – стоял на своем Рибас. – Павел-престолонаследник и Павел-самодержец – два совершенно разных человека!
– Но вы знаете, что вдова губернского прокурора Пузыревского сохранила текст «Введения» в конституцию и преподнесла ее Павлу?
– И что же?
– Император дал вдове пенсию. А создателю конституции, моему покойному дядюшке, велел поставить памятник на могиле.
– На могиле! – воскликнул Рибас. – И этим все сказано.
Однако дипломат стоял на своем, считая, что естественный ход событий повернет Павла к конституционному праву, к усилению роли Сената в государстве, к самоограничению власти монарха. Рибас считал все это наивным, но все-таки с сожалением простился с Никитой Паниным, когда тот уехал в Берлин: собеседник был умен и ненавидел вельможный российский деспотизм и самодурство.
Между тем, Павел объявил, что в делах международных обязан быть нейтральным из-за внутренних неустройств российских. Рекрут, набранных Екатериной, возвратил домой, из провиантского департамента возвратил хлеб, взятый из сельских магазейнов. И все-таки адмирал советовал герцогу Серракаприоле быть постоянно на виду у императора, чтобы докладывать ему о каждой мелочи из неаполитанских событий.
Петербургское лето с дождями, бурями и угрозой наводнения живо напомнили Рибасу о страшном бедствии 1777 года, и адмирал, как и в молодые годы сделался затворником: кропотливо составлял Проект о сбережении Петербурга при наводнениях. За двадцать лет после бури 1777 года, когда в столице смеялись над предложением разгонять грозы водяными струями из фонтанов, ничего существенного против наводнений изобретено не было.
Адмирал в своем проекте предписывал в первую очередь постоянно следить за опасными ветрами и немедленно оповещать о них и о подъеме воды – палить из пушек три раза каждый час. Если же вода прибывает постоянно – палить по пять раз. На адмиралтейской башне по углам вывешивать днем четыре белых флага, а ночью четыре фонаря. Суда снимать с опасных мест, а в колокол звонить не набатом, а тихо и постоянно. Полиция обязывалась разносить повестки об эвакуации жителей из опасных мест. И когда проект был окончен, Рибас вручил его генерал-адъютанту Григорию Кушелеву и тот спустя лишь неделю передал автору императорскую благосклонность. Но рутинные заседания в Адмиралтействе настолько наскучили адмиралу, что он занялся следующим проектом – о разведении лесов на Днестре и Буге.
Проект был почти закончен, когда занятия адмирала прервала жена. В батистовом свободном шлюмпере она появилась в дверях кабинета и заявила:
– Поздравляю! У вас, оказывается, есть еще один сын!
– Прекрасно, – ответил Рибас, вставая из-за секретера. – Выходит, у меня две дочери, два сына. Я примерный семьянин. Одна беда: о прибавлении семейства меня долго держали в неведении.
– Не будь шутом! Все об этом говорят.
– Как называют новорожденного?
– Иосифом.
– Значит, Иосиф Иосифович Рибас?
– Не Рибас, а Сабир. Прочитай свою фамилию с конца и получишь – Сабир.
Адмирал был озадачен. Действительно: Рибас – Сабир… Но что все это значит? Улыбнувшись, он спросил:
– Сколько же лет младенцу?
– Двадцать.
– Ого. Служит?
– В Приазовьи.
«Настя не верит в эту историю, – подумал адмирал. – Иначе она не отвечала бы на мои вопросы».
– О матери моего сына ничего неизвестно? – спросил он.
– Да уже известно.
– Кто же она?
– Императрица Екатерина.
«Что это? Начало новой интриги? Если об этой сплетне станет известно Павлу…» Только это соображение заставило адмирала действовать. К сплетням о себе он привык, но такая да еще в такой момент грозила крупными неприятностями. Для адмирала не составило труда отыскать в списочном составе воинских частей Приазовья фамилию Иосифа Сабира, поручика, который родился в 1776 году, а теперь был в полку в селении Кибиак-Кози. Адмирал задумался. В 1776 году фаворитом Екатерины был Зорич, который вызвал на дуэль Потемкина… Может быть случилось это из-за «интересного» положения императрицы? Потом Рибас вспомнил свой бурный роман с певицей Давиа… Сабир ее сын? А может быть он от покойного Эммануила, который тоже был любовником Давиа? Адмирал вспоминал другие, не значительные связи, которые не оставили следа в его жизни. Он терялся в догадках, досадовал на свою молодость, когда приключений было в избытке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
Рибас свел неожиданное короткое знакомство с российским молодым дипломатом Никитой Паниным – племянником почившего в Бозе создателя так и не воплощенной в жизнь Российской конституции. Он был посланником в Берлине, и Рибас заехал к нему, чтобы узнать о планах своего вчерашнего шефа – Платона Зубова, обитающего в Пруссии. Адмирал застал молодого тайного советника в горе – у Паниных умер сын. Сам дипломат болел. О Платоне Рибас ничего толком не узнал, но посла стал навещать. Разговоры на дипломатические темы, воспоминания – ведь Рибас имел честь давно знать умершего создателя конституции – «е только отвлекли посла от горестей домашних, но и сблизили с адмиралом. Ни сном ни духом адмирал не предполагал, куда могут завести их внезапные приятельские отношения!
– Я надеюсь, – говорил дипломат, – что наш император вернется к конституционным идеям. Теперь ему ничто не мешает сделать это.
– Увы, – отвечал Рибас, – когда в государстве заметной фигурой становится доносчик, пользующийся настроениями монарха, можно ли рассчитывать на конституционный поворот?
– Император давал слово создателям конституции: при восшествии на престол провозгласить ее.
– Это было давно, – стоял на своем Рибас. – Павел-престолонаследник и Павел-самодержец – два совершенно разных человека!
– Но вы знаете, что вдова губернского прокурора Пузыревского сохранила текст «Введения» в конституцию и преподнесла ее Павлу?
– И что же?
– Император дал вдове пенсию. А создателю конституции, моему покойному дядюшке, велел поставить памятник на могиле.
– На могиле! – воскликнул Рибас. – И этим все сказано.
Однако дипломат стоял на своем, считая, что естественный ход событий повернет Павла к конституционному праву, к усилению роли Сената в государстве, к самоограничению власти монарха. Рибас считал все это наивным, но все-таки с сожалением простился с Никитой Паниным, когда тот уехал в Берлин: собеседник был умен и ненавидел вельможный российский деспотизм и самодурство.
Между тем, Павел объявил, что в делах международных обязан быть нейтральным из-за внутренних неустройств российских. Рекрут, набранных Екатериной, возвратил домой, из провиантского департамента возвратил хлеб, взятый из сельских магазейнов. И все-таки адмирал советовал герцогу Серракаприоле быть постоянно на виду у императора, чтобы докладывать ему о каждой мелочи из неаполитанских событий.
Петербургское лето с дождями, бурями и угрозой наводнения живо напомнили Рибасу о страшном бедствии 1777 года, и адмирал, как и в молодые годы сделался затворником: кропотливо составлял Проект о сбережении Петербурга при наводнениях. За двадцать лет после бури 1777 года, когда в столице смеялись над предложением разгонять грозы водяными струями из фонтанов, ничего существенного против наводнений изобретено не было.
Адмирал в своем проекте предписывал в первую очередь постоянно следить за опасными ветрами и немедленно оповещать о них и о подъеме воды – палить из пушек три раза каждый час. Если же вода прибывает постоянно – палить по пять раз. На адмиралтейской башне по углам вывешивать днем четыре белых флага, а ночью четыре фонаря. Суда снимать с опасных мест, а в колокол звонить не набатом, а тихо и постоянно. Полиция обязывалась разносить повестки об эвакуации жителей из опасных мест. И когда проект был окончен, Рибас вручил его генерал-адъютанту Григорию Кушелеву и тот спустя лишь неделю передал автору императорскую благосклонность. Но рутинные заседания в Адмиралтействе настолько наскучили адмиралу, что он занялся следующим проектом – о разведении лесов на Днестре и Буге.
Проект был почти закончен, когда занятия адмирала прервала жена. В батистовом свободном шлюмпере она появилась в дверях кабинета и заявила:
– Поздравляю! У вас, оказывается, есть еще один сын!
– Прекрасно, – ответил Рибас, вставая из-за секретера. – Выходит, у меня две дочери, два сына. Я примерный семьянин. Одна беда: о прибавлении семейства меня долго держали в неведении.
– Не будь шутом! Все об этом говорят.
– Как называют новорожденного?
– Иосифом.
– Значит, Иосиф Иосифович Рибас?
– Не Рибас, а Сабир. Прочитай свою фамилию с конца и получишь – Сабир.
Адмирал был озадачен. Действительно: Рибас – Сабир… Но что все это значит? Улыбнувшись, он спросил:
– Сколько же лет младенцу?
– Двадцать.
– Ого. Служит?
– В Приазовьи.
«Настя не верит в эту историю, – подумал адмирал. – Иначе она не отвечала бы на мои вопросы».
– О матери моего сына ничего неизвестно? – спросил он.
– Да уже известно.
– Кто же она?
– Императрица Екатерина.
«Что это? Начало новой интриги? Если об этой сплетне станет известно Павлу…» Только это соображение заставило адмирала действовать. К сплетням о себе он привык, но такая да еще в такой момент грозила крупными неприятностями. Для адмирала не составило труда отыскать в списочном составе воинских частей Приазовья фамилию Иосифа Сабира, поручика, который родился в 1776 году, а теперь был в полку в селении Кибиак-Кози. Адмирал задумался. В 1776 году фаворитом Екатерины был Зорич, который вызвал на дуэль Потемкина… Может быть случилось это из-за «интересного» положения императрицы? Потом Рибас вспомнил свой бурный роман с певицей Давиа… Сабир ее сын? А может быть он от покойного Эммануила, который тоже был любовником Давиа? Адмирал вспоминал другие, не значительные связи, которые не оставили следа в его жизни. Он терялся в догадках, досадовал на свою молодость, когда приключений было в избытке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203