«Все мы здесь только люди, обязанные своим появлением на свет чьей-то помощи». Оставила все неотложные дела, прошла в покои Насти, ободрила ее, велела терпеть и оставалась до тех пор, пока бэби не родила.
Рибас, не откладывая, написал императрице благодарное письмо и отправил его с лакеем во дворец. Через несколько дней, перед Рождеством его вызвали в Зимний, императрица была благосклонна к нему, допустила к руке и повелела снова быть при Алексее Бобринском: Лехнер не справился со своей миссией – восемнадцатилетний воспитанник во всем проявлял леность, нерадивость и вялость.
Эммануил из кадетского корпуса перевелся в артиллерийский полк. Рибас бывал у него в офицерских казармах, ссужал деньгами и советами. Настя поправлялась, но как она изменилась! Рождение второй дочери не только не смягчило ее резкий нрав, безапелляционность суждений, а наоборот – порой она бывала даже груба. У нее появилась неожиданная ревность ко всему, что делает муж. Прошлогодний отъезд Рибаса в армию она теперь называла не иначе, как «армейским прелюбодейством», а один из первых вопросов при встрече был:
– В самом ли деле хороши татарки в Тавриде? Говорят, русские офицеры от них без ума.
Напряженные, граничащие с возможностью ссор отношения тяготили Рибаса, но он терпел, объясняя все тем, что человек, побывавший на краю гибели, не может остаться прежним. Он старался чаще ночевать дома, а не в корпусе, но почти каждый вечер Настя устраивала небольшой домашний спектакль, в котором она играла роль женщины, которой то пренебрегают, то обходятся неучтиво, то надоедают.
– Почему ты сегодня дома? Разве Нарышкин не пригласил тебя в общество низких девиц? Я велю подать карету – ты мечтаешь сесть за карты! Мне не нужно никаких жертв!
Ее энергия теперь искала выход в неуемном высмеивании всех и вся, а порой случались истерики. Свое положение Рибас называл осадным, и когда оставался ночевать в корпусе, наутро Настя частенько являлась в его покои, подозрительно щурилась и, не обнаружив следов ночных вакханалий, принималась с удвоенной энергией язвить.
Генерал Пурпур при встрече в корпусе сказал Рибасу:
– А вы знаете, что наш фехтовальщик Кумачино был найден убитым на Васильевском? При нем нашли два пистолета. Он, видно, отстреливался.
– Его невесте в Вологодскую губернию сообщили?
– Не нашли. Там нет невест-итальянок. Темная история.
Рибас не спешил навестить Сильвану, но в великий пост, когда он ехал с Алексеем в санях в корпус, возле Исакиевского моста увидел ее. Беличья шуба и муфта женщины были запорошены снегом – видно, она долго дожидалась его. Рибас спрыгнул с саней и велел Алексею ехать дальше без него.
– Как ты узнала, что я вернулся? – спросил он.
– Брат сказал.
– Вот как!
– После твоего отъезда они собирались, говорили о тебе.
– Кто же это – они? И что говорили?
– Итальянцы, сеньоры. Они говорили, что ты за что-то должен поплатиться.
Рибас задумался. И предложил:
– Невзначай скажи Руджеро, что ты со мной виделась. Но у меня совершенно нет времени. Я скоро снова уезжаю.
Он проводил Сильвану до извозчика и пошел через Неву по мосту, продуваемому ветром со снегом. «Конечно, смерть Кумачино они связали со мной, – думал он. – Наивно полагать, что они оставят меня в покое. Но открыто обвинить Руджеро в соглядатайстве нельзя. Нет доказательств. Да и быть замешанным в такой истории – чересчур опасно. Найдется немало охотников меня же и обвинить во всем».
Когда Рибас был в армии, Екатерина встречалась с австрийским императором Иосифом II в Могилеве, он тайно приезжал в Петербург под именем графа Фалькенштейна. Высокая политика вершилась, пока новоселицкий полковник выкраивал деньги на драгунские шляпы. Заручившись поддержкой Иосифа, Екатерина, по настоянию Потемкина, отказалась от подготовки Персидского похода. Потемкин лелеял мысль о присоединении Тавриды и Кубани к империи. Об этом Рибас знал из разговоров в Эрмитаже, и, верно, сподручные Руджеро дорого бы заплатили за такие сведения.
Уже семь лет Россия не вела изнурительной войны. И, как следствие, дворянство обуяла страсть к заграничным путешествиям. Но не для всех они заканчивались благополучно. В Лозанне от чахотки умерла двадцатилетняя жена бывшего фаворита Григория Орлова Екатерина Зиновьева. Конечно же, в салонах заговорили об отравлении, самоубийстве, удушении. Один Григорий Орлов был неутешен, вернулся в Петербург, где пошли сплетни, что самый вероятный отец Алексея Бобринского часто закрывается в своей спальне, глотает бриллианты и сходит с ума.
Во время очередного обеда у Бецкого, когда обсуждали странности парижской моды и разные способы рвать зубы в российских деревнях, Иван Иванович объявил:
– Я получил двадцать пять тысяч и начинаю строить каменный забор вокруг сада кадетского корпуса.
Эта новость дала обильную пищу беседе, ибо архитектор Фельтен как раз возводил многими осуждаемую решетку вокруг Летнего сада. Но тут из дворца вернулась Настя и рассказала о новости поважней:
– Императрица решила отпустить Павла в заграничное путешествие.
Все были поражены.
– Она не отпустила его на войну с турками. Он просился в Новороссию, в Тавриду… – сомневался Миних. – А теперь – за пределы империи? Уж кто будет рад, так это прусский император, кумир Павла.
– А Пруссию и Берлин императрица исключила из его вояжа, – сказала Настя, и Рибас понял, что это связано с концом панинской политики, ориентировавшейся на Пруссию. Настя продолжала: – Он поедет через Псков, Могилев на Вену, через Польшу. Уж курьеров по всему пути отправили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203