ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Генерал-прокурор Вяземский и фельдмаршал Голицын выставили кадетам угощение и одарили деньгами. Потемкин заставил их дожидаться полчаса в приемной, а фаворит Ланской, как раз совершавший туалет, отделался от кадет двумя небрежными фразами. Венценосная мать была раздражена, а сын записывал в дневнике:
«4 января. Меня приглашали на концерт к Хераскову, но я не поехал, потому что утром Рибас сказал мне, что Государыня сердилась на Бецкого, зачем он пускал меня на Новый год с поздравлениями к большим господам, и что, следовательно, и нынешний день мне нельзя быть у Хераскова.
5 января. Ничего не было. Рибас обедал дома.
6 января. Большой праздник. Я был приглашен на нынешний день к Апухтину, но пришлось отказаться. Рибас еще в карете говорил мне, что Государыня решительно не желает, чтобы я принимал эти приглашения. Рибасша ездила в театр смотреть балет под названием «Дон Жуан».
7 января. Вечером заезжала Рибасша и вместе с мужем отправилась на придворный балет».
На следующий день Рибас приехал к Давиа, но в прихожей ее новая служанка не только не приняла шубу визитера, но и сказала, что госпожа не принимает.
– Вы, верно, не знаете, кто я, – сказал Рибас.
– Госпожа никого не принимает.
– Больна?
– О, нет, – служанка помедлила и шепнула: – У нее господин Рибас.
Первым помыслом было: ворваться к Давиа и вывести ее на чистую воду. Она прикрывается его именем, принимая любовников! Но он скоро сообразил, что этим морозным деньком у Давиа находится его брат! Господин полковник на секунду остолбенел, потом нахмурился и вышел вон. «Глупейшее невообразимое положение! Надо встретиться с Эммануилом. Но что я ему скажу?»
Солдату-привратнику своих покоев в корпусе Рибас приказал не пускать к себе ни брата, ни известной особы Давиа. Его трясла лихорадка, он лег, велел задернуть занавеси, просил греческого корня элениума с медом, выгнал встревоженного корпусного доктора, отказался от лекарств.
– Вы притворяетесь! – не верил ему Алексей. – Вы не хотите ехать со мной во дворец!
Черствость молодого человека поразила воспитателя. Горя от лихорадки, он провел ночь без сна, утром сел в постели и спросил малиновой воды, а слуга сказал, что и Алексей слег. Настя и дочь госпожи Лафон приезжали их проведать. Алексей капризничал, а потом кричал зашедшей к нему Настасье Ивановне:
– Все знают то, о чем вы не догадываетесь! Вы слепы. Вас водят за нос.
– Ты бредишь. Надень меховой жилет. У вас по утрам холодно.
– Я брежу? Вы смешны!
На следующий день кадет, дежуривший у Бецкого, рассказал Бобринскому, что Рибасша называла Алексея негодяем, щенком, сопляком, упрямым мужланом, неучем и презренным человеком. Алексей затаил месть, и, когда почувствовал себя лучше, отправился на обед к Бецкому, где многим нашептал об отношениях Давиа и Рибаса, а за столом Шувалов открыто сказал обо всем Насте. Она краснела, бледнела и, может быть, впервые не знала, что отвечать. Вернувшись, Алексей безжалостно заявил все еще больному Рибасу:
– Ваша жена знает о Давиа все!
– От кого?
– Об этом все только и говорили за обедом!
С тревогой ждал Рибас посещения жены. Забылся, а очнувшись сказал:
– Мне не в чем упрекнуть себя. Я всего лишь старался перебороть судьбу. На душе у меня так и осталось одно сокровенное дело. Если мне придется его исполнить, я умру спокойно.
Алексей надменно усмехался, говорил о недругах Рибаса в корпусе, и господин полковник в горячке, встав на постели, кричал:
– Я вызову их! Шпагу!
Алексей намеренно изводил больного, но утром, испугавшись, расспрашивал Рибаса о его сокровенном деле, а услыхать о рибасовых Фермопилах ему не пришлось – явилась Настя.
Рибас ожидал сцены, но вот странность: жена говорила с ним мягко, покорно соглашалась во всем, привезла ему книги… Это поразило больного. Когда ее подозрения ни на чем не основывались, она уверенно говорила о его изменах, а теперь, получив доказательства, сникла, была растеряна и молчалива. «Она любит меня и не хочет терять. У меня нет человека ближе, чем она. Я должен переменить жизнь. Изменить все», – казнился Рибас.
Неизвестно, чем бы кончился визит Насти, но вдруг явился дежурный кавалергард из дворца с вопросом к больному:
– Государыня изволит знать: отчего вы не были вчера в Эрмитаже. Но вы можете не отвечать. Причина мне понятна.
Муж и жена удивились этому визиту, говорили о нем, несть числа было предположениям. Настя ушла, и Рибас раскрыл одну из принесенных ею книг. Это было «Сентиментальное путешествие» Лоренца Стерна. Он читал до тех пор, пока не закрыл последнюю страницу.
Через несколько дней еще слабый после болезни Рибас поспешил в Зимний. Секретарь Безбородко провел его в кабинет. Императрица сидела у окна, поглаживая голову сеттера, преданно смотревшего на ее величество.
– Наши птенцы растут, – сказала она. – Вы уже ознакомились с планами путешествия известного вам лица?
Бобринскому после окончания корпуса предстояло год странствовать по Российской империи, а потом для пополнения образования выехать заграницу: Варшава, Вена, Италия, Париж.
– По-моему, Иван Иванович составил отменный план, – ответил Рибас.
– Мы желаем, чтобы вы сопровождали известное вам лицо в путешествии, – сказала императрица.
«В этом и состоит причина моего вызова во дворец?» – разочарованно подумал Рибас. Однако, дни во время болезни убедили его в недобром отношении к нему Алексея, и господин полковник решился на шаг, который мог стоить ему немилости.
– Ваше величество, я искренне польщен, что вы вверяете мне того, о ком так сердечно заботитесь. Но обстоятельства таковы, что я почел бы благом для известного лица не быть с ним рядом во время путешествия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
«4 января. Меня приглашали на концерт к Хераскову, но я не поехал, потому что утром Рибас сказал мне, что Государыня сердилась на Бецкого, зачем он пускал меня на Новый год с поздравлениями к большим господам, и что, следовательно, и нынешний день мне нельзя быть у Хераскова.
5 января. Ничего не было. Рибас обедал дома.
6 января. Большой праздник. Я был приглашен на нынешний день к Апухтину, но пришлось отказаться. Рибас еще в карете говорил мне, что Государыня решительно не желает, чтобы я принимал эти приглашения. Рибасша ездила в театр смотреть балет под названием «Дон Жуан».
7 января. Вечером заезжала Рибасша и вместе с мужем отправилась на придворный балет».
На следующий день Рибас приехал к Давиа, но в прихожей ее новая служанка не только не приняла шубу визитера, но и сказала, что госпожа не принимает.
– Вы, верно, не знаете, кто я, – сказал Рибас.
– Госпожа никого не принимает.
– Больна?
– О, нет, – служанка помедлила и шепнула: – У нее господин Рибас.
Первым помыслом было: ворваться к Давиа и вывести ее на чистую воду. Она прикрывается его именем, принимая любовников! Но он скоро сообразил, что этим морозным деньком у Давиа находится его брат! Господин полковник на секунду остолбенел, потом нахмурился и вышел вон. «Глупейшее невообразимое положение! Надо встретиться с Эммануилом. Но что я ему скажу?»
Солдату-привратнику своих покоев в корпусе Рибас приказал не пускать к себе ни брата, ни известной особы Давиа. Его трясла лихорадка, он лег, велел задернуть занавеси, просил греческого корня элениума с медом, выгнал встревоженного корпусного доктора, отказался от лекарств.
– Вы притворяетесь! – не верил ему Алексей. – Вы не хотите ехать со мной во дворец!
Черствость молодого человека поразила воспитателя. Горя от лихорадки, он провел ночь без сна, утром сел в постели и спросил малиновой воды, а слуга сказал, что и Алексей слег. Настя и дочь госпожи Лафон приезжали их проведать. Алексей капризничал, а потом кричал зашедшей к нему Настасье Ивановне:
– Все знают то, о чем вы не догадываетесь! Вы слепы. Вас водят за нос.
– Ты бредишь. Надень меховой жилет. У вас по утрам холодно.
– Я брежу? Вы смешны!
На следующий день кадет, дежуривший у Бецкого, рассказал Бобринскому, что Рибасша называла Алексея негодяем, щенком, сопляком, упрямым мужланом, неучем и презренным человеком. Алексей затаил месть, и, когда почувствовал себя лучше, отправился на обед к Бецкому, где многим нашептал об отношениях Давиа и Рибаса, а за столом Шувалов открыто сказал обо всем Насте. Она краснела, бледнела и, может быть, впервые не знала, что отвечать. Вернувшись, Алексей безжалостно заявил все еще больному Рибасу:
– Ваша жена знает о Давиа все!
– От кого?
– Об этом все только и говорили за обедом!
С тревогой ждал Рибас посещения жены. Забылся, а очнувшись сказал:
– Мне не в чем упрекнуть себя. Я всего лишь старался перебороть судьбу. На душе у меня так и осталось одно сокровенное дело. Если мне придется его исполнить, я умру спокойно.
Алексей надменно усмехался, говорил о недругах Рибаса в корпусе, и господин полковник в горячке, встав на постели, кричал:
– Я вызову их! Шпагу!
Алексей намеренно изводил больного, но утром, испугавшись, расспрашивал Рибаса о его сокровенном деле, а услыхать о рибасовых Фермопилах ему не пришлось – явилась Настя.
Рибас ожидал сцены, но вот странность: жена говорила с ним мягко, покорно соглашалась во всем, привезла ему книги… Это поразило больного. Когда ее подозрения ни на чем не основывались, она уверенно говорила о его изменах, а теперь, получив доказательства, сникла, была растеряна и молчалива. «Она любит меня и не хочет терять. У меня нет человека ближе, чем она. Я должен переменить жизнь. Изменить все», – казнился Рибас.
Неизвестно, чем бы кончился визит Насти, но вдруг явился дежурный кавалергард из дворца с вопросом к больному:
– Государыня изволит знать: отчего вы не были вчера в Эрмитаже. Но вы можете не отвечать. Причина мне понятна.
Муж и жена удивились этому визиту, говорили о нем, несть числа было предположениям. Настя ушла, и Рибас раскрыл одну из принесенных ею книг. Это было «Сентиментальное путешествие» Лоренца Стерна. Он читал до тех пор, пока не закрыл последнюю страницу.
Через несколько дней еще слабый после болезни Рибас поспешил в Зимний. Секретарь Безбородко провел его в кабинет. Императрица сидела у окна, поглаживая голову сеттера, преданно смотревшего на ее величество.
– Наши птенцы растут, – сказала она. – Вы уже ознакомились с планами путешествия известного вам лица?
Бобринскому после окончания корпуса предстояло год странствовать по Российской империи, а потом для пополнения образования выехать заграницу: Варшава, Вена, Италия, Париж.
– По-моему, Иван Иванович составил отменный план, – ответил Рибас.
– Мы желаем, чтобы вы сопровождали известное вам лицо в путешествии, – сказала императрица.
«В этом и состоит причина моего вызова во дворец?» – разочарованно подумал Рибас. Однако, дни во время болезни убедили его в недобром отношении к нему Алексея, и господин полковник решился на шаг, который мог стоить ему немилости.
– Ваше величество, я искренне польщен, что вы вверяете мне того, о ком так сердечно заботитесь. Но обстоятельства таковы, что я почел бы благом для известного лица не быть с ним рядом во время путешествия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203