Не обращая на это внимания, он набрал номер Олега Викторовича. Тот долго не отвечал, и когда Толик готов был отключиться, послышался треск, затем:
– Здравствуй, Анатоль!
– Здравствуйте, Олег Викторович, – поворачиваясь спиной к окну, ответил Анатолий, ощутив предательскую слабость в коленях. – Как вы поживаете без меня?
– Всем не хватает твоего энтузиазма, идей, новаторства, – сказал главный редактор, тяжело дыша.
«Видно, жара доконала толстяка», – подумал Толик, вслух произнеся:
– А я сейчас в Москве, по семейным делам приехал.
– Как твоя Полина? Вы поженились?
– Откуда вы знаете о наших намерениях?! – почувствовав, как возвращается утренняя тошнота, и присев на табурет, всполошился Толя.
– Я не слепой, Анатоль. Я все вижу. Но ты так и не ответил на мой вопрос. Вы поженились?
– Еще нет, но собираемся. По этому поводу я и позвонил вам, необходим совет взрослого умного человека…
– Не надо лести, Толя, я и без того всегда готов тебе помочь! Когда встретимся?
– Сегодня часов в пять вечера можно. Или у вас много работы?
– В пять, а где? – ответил Олег Викторович.
Анатолий назвал адрес кафе, расположенного на одном из оживленных проспектов Москвы. Это заведение ему не нравилось своей суетностью и большим количеством посетителей, но для будущей встречи оно подходило как никакое другое.
– Объясни, как туда добраться? – попросил Олег Викторович. Было слышно, как он делает пометки в блоке с отрывными бумажными листиками.
Анатолий подробно объяснил, даже сказал, какой веткой метро пользоваться, на случай, если Олег предпочтет подземный вид транспорта. Тот рассмеялся с присвистом и хрипом, но ничего не сказал.
– Значит, в семнадцать часов я вас жду внутри! – подытожил Толик и, получив утвердительный ответ, прервал связь.
«Главное, сделать первый шаг», – подумал он и положил трубку на стол, медленно вдыхая через рот. Постепенно легкость в коленях исчезла, но тошнота осталась. Она горечью проявилась на языке и в горле.
Анатолий принял душ, оделся в спальне в то, в чем бегал в магазин за пивом. Чтобы наполнить желудок, он вышел на улицу. Пройдясь по горячим, закатанным асфальтом тропинкам, достиг магазина, где взял пару бананов. Он почистил один плод, откусил четверть. Покрытая черной рябью желто-белесая кожура, скрывала сладкую, рыхлую мякоть. Пережеванная, проглоченная слизь обволокла горло, попав в желудок, успокоила спазмы голода.
Толик кушал, сидя на детских качелях в одном из дворов. Кроме него, взрослых почти не было, одна старушка грызла семечки на лавочке у подъезда. Дети, преимущественно не старше десяти лет, играли в прятки, несколько девочек копались в песочнице, готовя куличики, предлагая друг другу отведать «рассыпчатое тесто». Анатолий раскачивался, то выпрямляя ноги, то сгибая их в коленях. Второй банан был зажат в правом кулаке. Дети громко обсуждали, кто победил в последней игре. Жирные, серые с переливами, голуби недовольно расхаживали по асфальту, по участкам земли, в поисках съестного. Толик не думал ни о чем. Он понимал, что надо бы заранее спланировать разговор, но в голову ничего не приходило.
Проглотив последний кусочек первого банана, он принялся за второй. От мякоти исходил аромат, схожий с легким запахом лака для дерева, да и вкус у лака должен быть именно такой. Тошнота прошла. Но его разморенное жарой тело, казалось, готово расплыться, словно растаявший белковый крем.
Закончив поздний обед, Анатолий встал с качелей, пошел к метро. Он подумал, что будет правильно, если он купит оберег в какой-нибудь лавке изотерических продуктов. Тот, что он взял с собой из Оренбурга, сейчас поблескивает где-нибудь на железнодорожном полотне. «Может, его заметила ворона и принесла в гнездо. Теперь ее покой будут охранять символы белой магии», – подумал мужчина, ярко представив, как маленькие воронята копошатся, отбирая друг у друга золотистый восьмиугольник. От этой мысли ему стало весело, и он вспомнил, что надо позвонить Полине.
– Привет! – поздоровался он с любимой.
– Привет, дорогая пропажа! Как прошло совещание? Тебя отпускают?!
– Еще нет, но все идет к тому, чтобы отпустили…
«Навсегда», – подумалось ему.
– А чем сейчас занимаешься? – слегка разочарованно спросила Полина. Она заканчивала красить ногти, когда Толик позвонил, поэтому в комнате стоял резкий запах лака и ацетона.
– Прогуливаюсь по магазинам, размышляя о тебе, вместо того чтобы думать о работе, – соврал он, миновав высокое здание, за которым скрывалось солнце. Шквал горячих лучей обрушился на него сбоку.
– А я в театр собираюсь, ногти накрасила почти, – ответила она, посмотрев в окно, напротив которого сидела.
– Где мама?
– Курит на улице. Она выглядит смирившейся.
– Я был бы рад, если бы она выглядела счастливо, – хмыкнул Толик.
– Время должно пройти, – ответила женщина. – Ты перезвони ей на номер, она обрадуется.
– Прямо сейчас! Она зайдет в квартиру и скажет, что я ей звонил, вот увидишь. Созвонимся вечером.
Он отключился, позвонил матери. Она действительно вернулась с улицы и с порога объявила: «А угадай, кто мне сейчас звонил?!» При этом остатки сигаретного дыма продолжали выходить из легких женщины, источая вокруг нее неприятный запах табака. Полина улыбнулась и угадала. Две женщины рассмеялись, потом стали болтать о прошлом: одна при этом красила ресницы, а вторая ждала момента, когда можно будет погрузиться в пучину одиночества и воспоминаний за пересмотром старых вещей покойного мужа.
Анатолий тем временем спустился в метро, где было прохладнее, чем на поверхности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137