ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Да-да, конечно! Такой человек всегда сможет найти объяснение своим словам и поступкам, всегда сумеет оправдаться и переубедить тех, у кого другая точка зрения. Все можно рассказать, если умеешь представить дело, умеешь найти объяснения, оправдания и смягчающие обстоятельства. Рассказать о чем-то – значит проявить щедрость. Все может случиться, обо всем можно поведать, все можно принять, всегда можно найти способ остаться безнаказанным, целым и невредимым; кодексы, указы и законы не выполняются: они всегда могут измениться, их легко обойти. Всегда найдется кто-то, кто может сказать: «Ко мне это неприменимо», или «Это не мой случай», или «В этот раз нет, может быть, в следующий, если я еще когда-нибудь попадусь». А кто-то другой его в этом поддержит.) Голос у него был необыкновенно низкий, хрипловатый и гулкий, словно раздавался из-под шлема или словно каждое свое слово он обдумывал и хранил уже несколько веков. Говорил он очень медленно. Именно так он и заговорил, когда (подали уже второе блюдо) впервые упомянул о Марте, своей жене, которая умерла за месяц до этого, умерла в его отсутствие:
– Вы помните, что через неделю будет день рождения Марты? – спросил он. – Ей исполнилось бы тридцать три. Она не дожила даже до этого знаменательного возраста.
Он произнес это, глядя раскосыми глазами цвета пива на Луису, чьи последние слова послужили поводом для его вопроса. По крайней мере, после ее слов его вопрос не показался неуместным, не имевшим отношения к общему разговору, который до этой минуты был довольно бессвязным: говорившие перескакивали с одной темы на другую, и время от времени даже повисала пауза, причиной которой могло быть мое присутствие или то, что Луиса и ее отец, едва мы сели за стол, сразу же стали обсуждать семейные дела. Однако это могла быть лишь попытка избежать (или хотя бы отложить) разговора о том, о чем все они постоянно думали, особенно когда встречались все вместе, и о чем Деан больше не мог молчать. Он подождал, пока мы сделали заказ, пока закончили с первым блюдом, пока принесли второе (он заказал камбалу и вино). До этого момента они почти не обращали на меня внимания, то есть обращались со мной не так, как обычно обращаются с новым человеком, стараясь, как того требуют приличия, проявлять к нему хотя бы минимальный интерес, – они обращались со мной не как с равным, а как с наемным работником, которого его работодатели пригласили на обед, потому что иначе он останется голодным (хотя моими работодателями были не они, даже не Тельес, и я вполне мог пообедать без них). Впрочем, может быть, это объяснялось тем, что они были слишком погружены в себя и слишком привыкли, собравшись вместе, обсуждать свои проблемы (обычное дело в каждой семье), чтобы ради чего бы то ни было изменять программу, тон и темы своих встреч, которые сейчас, наверное, стали гораздо более частыми, чем раньше, – смерть близкого человека объединяет. Луиса спросила отца, какую сумму он намерен потратить на подарок, который она в этот день должна была купить от его имени для снохи и невестки – Марии Фернандес Вера (дело было накануне дня ее рождения), – вот о чем шла речь.
Тогда-то Деан и задал свой вопрос, перепутав (легко понять почему) времена глагола: он начал говорить так, словно Марта была жива («Будет день рождения Марты»), а потом поправился («исполнилось бы») – мертвые навсегда остаются в том возрасте, в каком умерли, а мы, те, кто продолжает жить, постепенно становимся старше, чем они (хотя в случае с Мартой этого пока еще нельзя сказать – прошел только месяц). Должно быть, Луиса думала о том же самом, потому что первой ответила на вопрос, ответила сразу, не дав затянуться паузе, которая повисла после слов Деана, и лишний раз показала, что бессмысленно молчать о том, о чем думали все трое (на самом деле четверо, и этот четвертый был haunted, хотя остальные этого не знали, а может быть, сами были во власти тех же чар с той минуты, когда увидели, как падают на гроб первые комья земли). Тельес положил свои приборы крест-накрест на тарелке (он ел мерланга, приготовленного на гриле, ел до этого момента с аппетитом), Луиса поднесла к губам салфетку и держала ее так несколько секунд, словно это помогало ей сдержать слезы, – а не слова или рвоту, – прежде чем снова положить ее на колени (на салфетке остались следы помады и соуса от филе – явно не ирландского). Сам Деан поставил локти на стол и закрыл лицо руками. Казалось, он забыл правила поведения (перед этим он положил на тарелку вилку с наколотым на нее кусочком жареного картофеля). Когда Луиса опустила наконец салфетку на колени (я успел рассмотреть ее колени, пока они не были прикрыты, и успел заметить, что юбка у нее длиннее, чем у сестры), она сказала то, о чем думал и я:
– Мне даже в голову не могло прийти, что когда-нибудь я стану старше, чем Марта. С детства знаешь: такое невозможно, хотя порой и очень хочется, особенно когда старшая сестра отнимет у тебя игрушку или вы подеретесь, а ты заранее знаешь, что верх будет за ней – просто потому, что ты младше. А оказывается, это возможно. Через два года я стану старше ее. Если доживу. Невероятно.
В правой руке она все еще держала нож с острым концом, зубчатым лезвием и деревянной ручкой, какие иногда дают в ресторанах, когда нужно резать мясо. Вилка, которую она положила, чтобы взять салфетку, так и осталась лежать на тарелке. С этим острым ножом в руке она казалась робкой женщиной, собиравшейся защищаться.
– Не говори глупостей и постучи по дереву, дочка, – испуганно воскликнул Тельес. – «Если доживу, если доживу»! Какую еще беду хочешь накликать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики