Вдобавок он ужасно нервничал из-за того, что у него не было билета; однажды он поклялся, что больше никогда, никогда не допустит, чтобы его унижали контролеры, неприятные мужики в дурацкой униформе, время от времени они перекрывали все выходы со станции или протискивались через набитые битком, еле-еле ползущие вагоны, чтобы проверить билеты; он откупился бы от этого ужасного общественного транспорта и пользовался бы такси, если бы не чурался еще сильнее таксистов, которые читают «BZ», бесконечно болтают и ужасно ориентируются на местности.
Добравшись наконец до Виттенбергплац, то есть, по его представлениям, уже до Кудамм, он постарался поскорее выбраться из подземной толчеи на свет божий, пусть даже это был всего лишь свет Виттенбергплац, где возле «KDW» начинался весь этот кошмар: вдали грозно возвышались нелепый «Европа-Центр» и еще более ужасная Гедехтнискирхе, потом обувные магазины под названиями «Ляйзер», «Штиллер» или вроде того, здесь начиналась эта улица-катастрофа, по которой можно было проехать на автобусе по специальному билету всего за одну марку, что он и собрался сделать, чтобы проделать остаток пути легально. Он перешел улицу и встал на остановке, там было довольно тесно, все было заполнено людьми той особой категории, которых по субботам что-то влечет на Кудамм, за что господин Леман просто решительно отказывался их понимать.
Сразу же подошел автобус, в нем было довольно много народу, и господина Лемана уже страшила перспектива поездки в переполненном автобусе, но до этого дело так и не дошло, потому что, как раз когда он собирался войти, водитель устало, но величаво взмахнул рукой и закрыл дверь. Господин Леман посмотрел на ближайшие уличные часы и установил, что было двадцать минут одиннадцатого. Время еще есть, подумал он и решил подождать следующего автобуса. Ему был нужен угол Кудамм и Шлютерштрассе, не так уж далеко, подумал он, в случае чего можно дойти пешком, и эта мысль очень его успокоила. К счастью, он точно знал, куда идти, потому что точно определил месторасположение отеля с помощью «Желтых страниц» и карты города, кроме того, он на всякий случай позвонил в отель, мало ли что, подумал он тогда, Кудамм настолько же длинная, насколько глупая. Тут подошел следующий автобус, ему даже удалось войти в него, но водитель отказался продавать ему билет.
– Готовьте мелочь, – сказал водитель. – Я не обязан давать сдачу с двадцати марок.
– Это хорошие деньги, – сказал господин Леман. – Это двадцать марок Германского Федерального банка.
– Я не обязан давать вам сдачу.
– Где это написано?
– В Правилах перевозки пассажиров. Так что давайте мелочь или выходите.
– В Правилах перевозки пассажиров говорится также, что если у вас нет сдачи, то вы должны выписать мне квитанцию на остальную сумму, которую я смогу получить в транспортном управлении, – сказал господин Леман, который однажды на станции метро «Мёккернбрюке» во время острого приступа скуки изучил Правила перевозки пассажиров города Берлина.
– На это у меня нет времени, – сказал водитель. – Давайте мелочь или выходите.
– Вы же нарушаете свои собственные правила, – сказал господин Леман.
Водитель заглушил двигатель и сложил руки на груди:
– У меня много времени. Если вы сейчас же не выйдете, я вызову полицию.
– Вы же только что говорили, что у вас нет времени. Как же так?
– Выходите, или я вызову полицию!
Начали поступать первые жалобы из глубины автобуса: «Да выкинь ты этого придурка» и «Мы не можем ждать целый день».
Все бесполезно, подумал господин Леман. Против глупости не попрешь. Кроме того, он вовремя вспомнил, что у него уже были неприятности с общественным транспортом, так что вряд ли было разумно упорствовать в данном вопросе, в котором он де-юре был просто безупречен.
– Сказать вам, кто вы такой? – крикнул он водителю, выйдя из автобуса.
– Нет, – ответил тот, закрыл дверь и уехал.
– Ты полный мудак! – успел крикнуть господин Леман в шипящую дверь, но толку от этого было мало.
Этого и следовало ожидать. Господин Леман еще не добрался до самой Кудамм, он был всего лишь на Виттенбергплац, а кошмар уже начался. Он подумал было, не разменять ли где-нибудь деньги или, может быть, поехать на метро до Уландштрассе, но сразу выбросил эти мысли из головы. Он решил, что с общественным транспортом сегодня связываться просто опасно. Было двадцать пять минут одиннадцатого. Если я сейчас резво пойду пешком, подумал он, то еще могу успеть. Хорошо, что я так рано вышел из дому, подумал господин Леман и отправился в путь. Вообще-то, направляясь на встречу с родителями, он надеялся, что сможет по дороге расслабиться. Раз уж он все равно подъедет к отелю слишком рано, он рассчитывал где-нибудь поблизости выпить кофе, а уж потом вальяжно и спокойно ровно в одиннадцать объявиться в ресторане отеля, где его уже с нетерпением будут ожидать родители, – заранее приходить он тоже не любил, он всегда точно знал, когда следует сбавить темп.
Но он также знал, когда следует прибавить газу, и вот сейчас он несся по улице Тауенциен. Это было нелегко, в принципе здесь было невозможно передвигаться быстрее сограждан, которые, как показалось господину Леману, все собрались здесь, чтобы действовать ему на нервы, мешаясь под ногами. Он вспотел, он бормотал проклятия, лавируя между прохожими, увертываясь от ползающих повсюду групп туристов, которые, галдя, глазели по сторонам и так и норовили стройной шеренгой перекрыть весь тротуар; он протискивался между пенсионерками в шубах и сталкивался с необъятными стаями подростков, которые внезапно останавливались или меняли направление как раз в тот момент, когда он пытался их обогнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72