Подростков было много, и господин Леман заметил, несмотря на спешку, что на всех на них были какие-то спортивные костюмы с надписью на спине «Берлин-1989. Германский гимнастический фестиваль», и данное обстоятельство его не очень-то приободрило. Если они занимаются гимнастикой так же, как ходят, подумал он злобно, тогда спокойной ночи, Германский гимнастический фестиваль, тогда плачевна участь германской гимнастики, подумал он, они же все попадают со своих брусьев, разве такие лунатики смогут перепрыгнуть через козла, они же все сидят на таблетках, на допинге, а толку-то, ползают еле-еле, подумал господин Леман. Когда он добрался до Брайтшайдплац, где бурлил уже настоящий рой «из туристов и нацистских вдов», как пробормотал себе под нос господин Леман, плюс наркоманы, у которых там был самый разгар сезона, его нервы были уже на пределе.
Так дело не пойдет, решил господин Леман, хватит. Надо сесть на автобус, подумал он, а не то недолго и убийцей стать. Он нашел киоск, купил сигарет и выкурил одну. Так у него появились мелкие деньги, к тому же, куря сигарету, что у него получалось уже гораздо непринужденнее, чем месяц назад, когда он у Катрин начал курить, он мог спокойно подумать о Катрин и о том, как с ней было хорошо, несмотря ни на что, или могло бы быть хорошо когда-нибудь. Уходя, он поцеловал ее, и она во сне довольно хрюкнула. И это воспоминание придало ему сил. Сейчас не помешала бы чашка кофе, подумал он, но нигде поблизости не предвиделось реальной возможности быстро выпить кофе. Когда он раздавил ботинком окурок, было уже без двадцати пяти одиннадцать, и он подошел к автобусной остановке. На этот раз посадка прошла гладко и ему выдали билет.
– Билет действителен только до площади Аденауэра, – не преминул крикнуть ему вслед водитель-зануда.
– Хорошо, хорошо! – раздраженно ответил господин Леман, но не поддался на провокацию, хотя он с удовольствием добавил бы, что это обман потребителей, ибо Кудамм продолжается и за площадью Аденауэра, и с какой стати тогда эта фигня называется «Кудамм-билет», или как ее там, – он мог бы сказать это, но в тот момент ему было уже на все наплевать.
Внизу автобус был битком набит, и господин Леман поднялся на второй этаж, где ему пришлось пройти, согнувшись, между сиденьями в поисках свободного места, которого, впрочем, не оказалось, к тому же ему сразу поплохело из-за качки, потому что автобус уже поехал. Господин Леман знал, что стоять на втором этаже запрещено, и поэтому прошел к задней лестнице, ведущей вниз, но на ней уже стояли люди. Господину Леману пришлось в скрюченной позе ждать, пока автобус не остановился у Йоахимсталерштрассе, тогда он смог наконец спуститься вниз и был при этом вынесен выходящей толпой наружу. Он подождал, пока все выйдут, и снова сел в автобус.
– Эй, вы, там, вход через переднюю дверь, – раздался голос из динамика.
Господин Леман не верил своим ушам.
– Значит, будем стоять, – раздалось из динамика, – посадка через переднюю дверь.
Господин Леман, которому уже все было безразлично, вышел, прошел к передней двери и снова вошел. Когда он показал при входе водителю свой «Кудамм-билет», тот отрицательно помотал головой.
– Это билет на одну поездку, – сказал он.
– Да я только что купил его у вас.
– Ничего не знаю.
– Я вышел, только чтобы выпустить людей. Я уже был в автобусе, то есть этот билет я только что у вас же и купил.
– Это каждый может сказать. Одна марка. Все, с меня хватит, злобно подумал господин Леман. Надо сменить струны, подумал он, надо кончать со всем этим, а не то я свихнусь, все, tabula rasa, шутки в сторону. Он улыбнулся водителю и положил билет на кассу:
– Вот вам, добрый человек.
– Это что еще?
– Знаете, – любезно ответил господин Леман, – мне ваш чудесный билет больше без надобности. Не могли бы вы его сами утилизировать? Ведь так можно заработать еще одну марку, верно?
– Одну марку, – кивнул водитель.
– Вот вам две, добрый человек, – сказал господин Леман и положил на старый билет монету в две марки. – Возьмите это и ни в чем себе не отказывайте. О нет, что вы, – поднял он руку, – ваши изделия мне больше не нужны, огромное вам спасибо за ваш труд.
И с этими словами господин Леман вышел из автобуса. Затем он обернулся и помахал водителю рукой.
– Эти две марки вы честно заслужили, – крикнул он сердечно. – Вы просто великий стратег. А теперь езжайте, вы же не можете ждать целый день.
Водитель смотрел на деньги, на господина Лемана и пытался подобрать слова. Это понравилось господину Леману. Он махнул рукой, будто отгонял автобус.
– Кыш, кыш! – крикнул он и прибавил, вспомнив службу в бундесвере: – Ноги в руки – и вперед! – Потом отвернулся от автобуса и от водителя и в хорошем настроении пошел дальше пешком.
Еще не все было потеряно, но время уже поджимало. Часы напротив показывали без двадцати одиннадцать. Господин Леман перешел Йоахимсталерштрассе, изо всех сил стараясь не испортить себе настроение видом кафе «Кранцлер», которое в его глазах было воплощением всего, что делало Кудамм такой невыносимой, и бодро зашагал по краю тротуара, где лежали собачьи какашки и поэтому было мало пешеходов, мимо отелей, автомагазинов, сосисочных, кафе для нацистских вдов, сувенирных лотков, комиссионных лавок и наперсточников, вперед к своей цели. Победа над водителем автобуса привела его в состояние эйфории, и, кроме того, он надеялся, несмотря ни на что, вовремя или даже с запасом в несколько минут подойти к отелю, где его ждали родители. Не такой уж плохой день, подумал он радостно и воспользовался оставшимся временем, чтобы снова в позитивном ключе подумать о Катрин и попытаться вспомнить, как она выглядит без одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72