оглушить
Фридмана, связать и под пытками заставить его рассказать,
где находятся истинные драгоценности.
Что и исполнили. Но - неудачно. Фридман упорно твердил,
что бриллианты уже вывезены, умолял отпустить его,
гарантируя свое прощение и даже суля деньги, но, ни в одно
его слово не верящая Мавра переборщила в пытках, от которых
он и скончался.
Охрана терпеливо сидела в машине около подъезда, выжидая
оговоренные шефом два часа, должных по максимуму уйти на
переговоры; уже был подготовлен ключ от искомой квартиры,
благодаря которому теперь имелась возможность стремительно
ворваться в помещение, где сейчас царила слепая, лишенная
какой-либо логики, паника.
Звонок от Марины произвел на Михаила впечатление
ошарашивающее, будто его пырнули ножом.
"Похитить Фридмана! Девки сошли с ума!"
Осев в кресло, он замер с закрытыми глазами и лишь через
минуту вскочил, обожженный дотлевшей до фильтра сигаретой.
Вновь замер, глядя отчужденно на коробки из-под аппаратуры,
заставившие комнату.
Вот он - тот день, когда все может перевернуться с ног на
голову.
Что же... этот день не застал врасплох Мишу Аверина.
Спасибо Дробызгалову за предупреждение о вероятном аресте,
спасибо американским "почтальонам" Бориса, доставившим ему
синенький штатский паспортишко, спасибо всем! Он, Миша-
Мордашка, многое упредил, о многом позаботился. Красные
червонцы превращены в зеленые, кубышка припрятана, есть
ботинки с "бриллиантовыми" каблуками, да и чемоданчик со
всем необходимым для дальней поездки заготовлен... Вопрос:
ехать ли сейчас к Марине на Большую Грузинскую?
О том, что Фридман мертв, он еще не знал, Марина
умолчала о его смерти умышленно, надеясь на какую-то помощь
со стороны брата в этой дичайшей, накаленной уже до предела
ее же собственным психозом обстановке.
Напоследок решил проведать деда, сегодня с утра его не видел, как
бы не занемог старик...
Свет в комнате деда не горел. Михаил раскрыл дверь, спросил
громко:
- Спишь? - но ответа не получил.
Нажал на клавишу выключателя. И - мигом все понял. Старик
был мертв. Видимо, смерть случилась еще прошлой ночью, а он,
Михаил, только сейчас уясняет, что не слышал сегодня сквозь
сон обычного громыхания кухонной посуды и неверного
стариковского шарканья по паркету...
Подошел к умершему. Поцеловал деда в лоб. С горькой
благодарностью и отчаянием. Подумал, не коря себя за цинизм:
"Вовремя, дед, ушел. Да и тяжко тебе было в живых".
И, погасив свет, покинул квартиру.
К дому Мавры подъезжать не стал, оставил машину в
соседнем переулке. Поразмыслив, достал из подголовника
сидения спрятанный там "ТТ", что купил по случаю неделю
назад. Послал патрон в ствол.
Сунул пистолет за ремень брюк. Мало ли что?.. Он не верил
никому, допуская даже, что сообщницы могли затеять любую
пакость и против него, ведь обстоятельства способны меняться
с логикой внезапной и парадоксальной... А уж если затеяли
что - "ТТ" пригодится. И тогда, не раздукмывая,разрядит он
обойму и в сестру родную, мразь эту, теперь уже все равно...
В дверь позвонил, как уславливались: два длинных, два
коротких.
Мавра открыла незамедлительно.
- Миша, караул... - прошептала, безумно на него взирая.
- Кончился он, сука, зараза, теперь хлопот... - Она закусила
костяшку кулака, болью отгоняя подступающую истерику.
- Тихо ты, - брезгливо проронил Михаил, проходя в
квартиру.
В гостиной увидел скрюченное на полу тело Фридмана с
разверзнутым как бы в немом крике ртом, забрызганный кровью
паркет...
На диване, уткнувшись лбом в крепко сжатые, белые от
напряжения кулаки, безучастно сидела Марина.
- Ничего... не сказал? - кашлянув равнодушно, обернулся
Михаил к Мавре.
- Сказал, уже вывез...
- Ну вы и даете, гестапо в юбках... - Михаил покачал
головой. - Совсем охренели. Идиотки! Убили слона, и теперь
не знаете, куда его закопать? Главное, сами ведь хотели
бабки сорвать, без дележа, а не вышло - сразу - ау, Миша! А
чего теперь аукать? Чтобы труп вам помог закопать?.. - Он
осекся, вытащив из-за пояса пистолет: в замке входной двери
что-то заскреблось, после раздался отчетливый щелчок и тут
же в прихожую буквально влетели трое парней: плечистых, в
одинаковых кожаных куртках, высоких, на толстой подошве
кроссовках...
Михаил, мгновенно оттолкнув в их сторону Мавру,
кувырком перекатился в соседнюю комнату, рванул на себя
створку окна и, не раздумывая ни мгновения, спрыгнул с
третьего этажа вниз, на газон.
Вскочил. Боль пронзила правую лодыжку, но, скрипя
зубами, не выпуская из рук пистолет, он заставил себя
побежать в сторону машины. В голове мелькало: почему, как?
Эти трое - из мафии, не милиция...
Сзади раздался шум двигателя приближающейся машины. Михаил
коротко оглянулся через плечо, увидел черный "Додж" с желтым
номером, знакомую ему машину охраны Фридмана... Значит, тот
подстраховывался, хотя и неудачно...
"Додж" двигался на Михаила, не тормозя и не
отворачивая...
С абсолютным спокойствием, будто бы проделывал такое
каждодневно, он спустил предохранитель и, присев на колено,
пальнул из "ТТ" по передним колесам, четырежды переместив
мушку...
"Додж" повело в сторону; перевалив бордюрдный камень,
машина с глухим хрустом под звон битого стекла уткнулась в
стену дома.
Не теряя ни секунды, Михаил бросился к своему
"Жигуленку".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91