Десанты торговцев увеличивались каждодневно в прогрессии
геометрической, и оптовику-Михаилу уже приходилось
согласовывать отпускные цены с коллегами, и даже подумывать
о конъюнктурности того или иного барахла, ибо публика из
армейских частей на глазах становилась все привередливее и
грамотнее, зачастую напоминая не столько покупателей,
сколько товароведов.
Проблему со своим социальным статусом Женя-Лысый и компания его
соратников решили крайне неожиданным образом, благодаря,
впрочем, официальному правительственному постановлению, по
которому восполнялась популяция еврейского населения,
пострадавшего от нацистов во время войны.
Мишин приятель Курт, осуществлявший в коалиции связи с
немецкой общественностью в качестве высокооплачиваемого
переводчика, отчего-то иудеев недолюбливал и высказал на
такое высокое административное решение следующее мнение:
дескать, всецело подчиненная в свое время американскому
еврейскому капиталу Западная Германия, сохранила доныне свою
полнейшую подчиненность победителям-жидо-масонам, и нынешние
просионистские веяния - не что иное, как продолжение
политики захвата мировой власти легионами паразитов.
Мише подобное нацистское измышление не понравилось, но
аргументов для возражений у него не нашлось, ибо что-то
логичное в словах немца как ни крути, а присутствовало...
К тому же и Женя-Лысый и вся окружавшая его братва,
включая Михаила, корни свои имела, за редким исключениям,
явно израильские, как и большинство заполонивших Берлин
"деловых", что срочным порядком занялись изготовлением
фальшивых свидетельств о рождении, владельцам которых
вменялась бесспорно иудейская национальность, столь
привилегированна в западном полушарии.
Настал краткий период, когда иммиграционная служба, следуя
безоговорочному предписанию свыше, лишь небрежно просмотрев
метрику, выносила вердикт: Еврей? Проходи!
И на тех многих, кто сумел данным периодом
воспользоваться, мгновенно посыпались блага в виде квартир,
бесплатных зубных протезов и сложных хирургических операций,
пособий и всяческих курсов по обучению и повышению...
Далее, все как один использовали подобие Мишиной
легенды с утратой социальной финансовой помощи и паспорта и,
спекулируя потихоньку в советских военных частях или же
занимаясь иными манипуляциями, плотно садились на шею
государства, выкачивая из него все возможные и невозможные
блага. С цинизмом беспримерным. В чем только вот заключалась
природа такого цинизма? В национальной особенности или же в
коммунистическом воспитании? А кем утверждались основы
воспитания?..
Служащие социальных контор искренне недоумевали, когда,
грациозно скользя мимо череды сидевших на казенных стульях
убогих нуждавшихся германцев, проплывала иудейская дива в
манто, увешанная крупнокалиберными бриллиантами, и, небрежно
выведя закорюку в ведомости за несколько сотен полагавшихся
ей на пособие марок, водружалась затем в сияющий лимузин,
уносивший ее в неведомые, порочные дали...
Что удивительно, грошовым пособием не брезговали и такие
миллионеры, как Женя-Лысый, которого однажды вполне серьезно
Михаил спросил, не получил ли тот деньги за полагающийся
один раз в году отпуск.
- Отпуск?! - искренне изумился компаньон, только на
днях содравший с "социала" деньги на приобретение зимней
одежды и нового телевизора, которыми он бы мог завалить из
собственных запасов треть Германии. - Но мы ведь не
работаем...
- Все равно положен, - напирал Михаил. - Для
реконструкции организма. Иди в турбюро, бери там разнорядку
на двухнедельную поездку на Сейшельские острова... Обязаны
оплатить!
- А ты?..
- Я уже, - небрежно отвечал Миша.
- На острова?
- Ты дурак? У нас с тобой здесь дел... - Миша провел
указательным пальцем по горлу. - Главное - чтоб денег
дали...
- И дают?
- Ну ты замотал...
- Во, дела...
И Женя спешно отправился в турбюро, взяв оттуда не без
сложных объяснений, разнорядку с печатью, а после двинулся в
контору государственного милосердия, где заявил о законных
своих требованиях изумленным сотрудникам.
Отрицательное решение по поводу своих необоснованных претензий он
выслушал с тонкой усмешкой искушенного профессионала, ибо
Михаил предупредил, что в некоторые периферийные отделы
указания на подобные выплаты покуда не поступали, и,
возможно, будет необходим звонок в высшие инстанции, откуда
поступит незамедлительное распоряжение.
Номера телефонов инстанций Миша Евгению записал.
Действительные, как оказалось, номера, хорошо знакомые
социальным служащим.
И призадумались чиновники: вдруг, начальство и в самом
деле сподобилось на парадоксальные новшевства?
Последовали долгие, более часа переговоры, в результате которых
выявился Евгением подлейший розыгрыш Михаила, отношения с
кем были им после такого инцидента разорваны на целые сутки.
После необходимого примирения, - ибо проживали друзья в
квартире Евгения, где Миша снимал комнату, была ими
расстелена на кухонном столе потрепанная школьная карта
бывшего ГДР, где толстым фломастером отмечались уже
известные точки расположения боевых сил Советского Союза на
территории Германии.
Друзья гадали, где может таиться еще не охваченный их
усилиями рынок сбыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91