- Вот! - повторил уже с некоторой долей торжества,
передавая цепь Ричарду. - Это - твое по праву.
Камень лег на ладонь, сразу же начав окрашиваться в алый
цвет. Краузе смотрел на эту метаморфозу с зачарованным
восторгом.
- Милый Рихард... - Голос его дрогнул. - Когда-то...
точно также камень отзывался и на мое прикосновение. Но ныне
что-то изменилось... Я не знаю... Может, старость, может, я
в чем-то провинился, и о н и отвернулись от меня... И -
вдруг - ты. И - амулет, признавший нового хозяина... Значит,
ты - избранный. Ты!
- А кто "они"? - поинтересовался Ричард хмуро. - И о
какой избранности идет речь?
- А это, - сказал Краузе, - долгий разговор. Однако,
прежде, чем начать его, знай: теперь ты для меня - как сын.
Сын и наследник. Амулету же - несколько тысяч лет. И лишь
единицы из многих и многих миллионов имеют право носить его
и пользоваться его силой. - На мгновение он запнулся:
распахнулась белая, украшенная позолоченными лилиями дверь,
и в гостиной появилась Глория.
Темно-синее вечернее платье с поясом из тонких золотых
колец, кружевные отвороты рукавов, легкие замшевые туфли...
- Представлять вас нет надобности, - констатировал
Краузе. - Однако уточню: Глория - моя внучка.
- Время обеда, - произнесла она, обращаясь к Ричарду. -
Вам следовало бы всерьез подкрепиться.
Словно услышав ее слова, в гостиную вошли две женщины-
китаянки в одинаковых черных брюках и белых блузках,
принявшись сервировать стол.
Престарелый Краузе предпочел из поданных блюд отварной рис с
тушеными овощами; его примеру последовала и Глория; Ричард
же отведал салат из крабов и мясо индейки в кисло-сладком
соусе.
- Я не позволяю себе алкоголя, - сказал Краузе, - но
сегодня особенный день... - Он покосился на официантку,
тотчас наполнившую высокие, с витыми ножками бокалы медового
цвета вином. - Я хочу выпить за то, чтобы отныне долгие годы
мы каждодневно разделяли совместную трапезу... Прозит!
Глория взглянула на Ричарда и тут же опустила глаза,
зардевшись.
Он же, улыбнувшись ей, молча выпил вино, ощущая на себе
испытующий, но, одновременно, и доброжелательный взгляд
старика.
- Завтра, Ричард, - сказала Глория, не поднимая глаз, -
мы могли бы с вами покататься на лыжах, если не возражаете.
Здесь есть пологий утоптанный склон и подъемник.
- Да, - эхом откликнулся старик. - Завтра. Сегодня нам
предстоит долгий разговор.
По завершении обеда в гостиной остались лишь Ричард и
Краузе.
- У вас необыкновенно красивая внучка, - заметил
Валленберг.
- О, да-а, - согласился старик. - Бедняжка рано
осталась без матери и отца, они погибли от рук наших
извечных врагов... Воспитывать ее пришлось мне, чем сегодня
горжусь. И, не скрою, буду рад, если вы понравитесь друг
другу - при том, конечно, условии, если все пойдет по
задуманному мною плану, который вы всецело разделите...
- Итак, - сказал Валленберг, - по-моему, мы подступили
к самому главному.
- Итак, - сказал Краузе, - вы правы. С главного и
начнем. С нынешней ситуации в данном подлунном мире.
Ситуация такова: население бесконтрольно увеличивается,
энергоисточники иссякают, ресурсы планеты тают, и
цивилизация, что не секрет, идет по пути неуклонного
самоуничтожения. Концепция выхода из тупика может быть
выработана лишь теми, кто обладает реальной властью. В чьих
руках ныне она сосредоточена, вы понимаете не хуже меня. Так
что же придумано? А вот что: создание мирового
правительства. Но вовсе не пародийного ООН. Правительства на
духовной масонской основе и на базисе известного вам
банковского капитала. Однако генеральная цель деятельности
общности банкиров и монополистов - не только голая власть.
Как и коммунисты, они хотят утвердить некую сверхзадачу в
своей миссии, приближающуюся уже к категории оккультной. Тут
я замечу, что коммунизм и капитализм по сути своей во многом
одинаковы. И тот и другой строй глубоко антидуховен.
Коммунисты уничтожали личность через коллективизм, а дух -
через провозглашенный материализм, а капиталистическая идея
хотя и не отрицает ценность человеческой индивидуальности
как таковой, и дает право любому на свободное
богоискательство или же сатанизм, однако каждодневно
принуждает поклоняться всех золотому тельцу. Романо-
германский капитализм менее агрессивен, нежели американский,
ибо признает сверхиндивидуальное качество личности, но
постепенно европейский капиталистический тип перекраивается,
согласно заокеанской модели в человека-биоробота,
неотехнократа.
- Ну, и какова конечная модель общества биороботов? -
спросил Ричард.
_ О перспективах - позже, - сказал Краузе. - Сначала о
том, как такое общество создать. "Золотой миллиард",
проживающий на Западе стоит на грани экономического кризиса.
Но как ядро населения будущей всемирной системы он
сформировался хотя бы стереотипами своего мышления и
традициями. Однако он нуждается в мощной подпитке извне. А
значит, для него следует освободить ресурсы других
территорий. Как?
- Война, - пожал плечами Ричард. - России с Китаем,
России с Грузией или с самой Россией, Югославии с
Югославией...
- Вот, - кивнул Краузе. - Вы правильно понимаете
проблему. Но вот расчистка территорий проведена,
метаполитические цели достигнуты, есть мировая элита
банкократии, исполнители ее воли, наконец, просто рабы и -
установлен некий новый порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91