* * *
Астиза разочарованно смотрела вслед Монжу, смутная презрительная улыбка блуждала по ее губам. Когда он отъехал подальше, она взорвалась:
– Какой глупец этот человек!
Я даже вздрогнул.
– Астиза, он один из самых гениальных ученых Франции.
– Только он, наверное, считает, что начала и концы всех знаний заключены в его напыщенных убеждениях и в трудах его европейских предков. Смог бы он построить такую пирамиду? Конечно нет. И тем не менее утверждает, что построивший ее народ знал о числах гораздо меньше, чем он сам или хитроумный Паскаль.
– Он так не говорил.
– Да присмотрись же ты к его рисункам на песке! Разве они не похожи на ту пирамиду, что высится перед нами?
– Похожи.
– И тем не менее никто так и не понял, почему мы явились сюда? Я не верю этому.
– Но какую связь ты тут видишь?
Она перевела задумчивый взгляд на саму пирамиду.
– Это же очевидно, по-моему. Числа соответствуют блокам пирамиды. Единица относится к отсутствующей теперь верхушке. Следом идут два блока на ее боковой грани, потом три и так далее. Ряд за рядом, блок за блоком. Если продолжить эти ряды, то каждый блок пирамиды будет определяться своим числом. Ваш Монж просто слепец.
Права ли она? Я почувствовал нарастающее волнение.
– Давай попробуем дописать еще несколько рядов.
Схематическая модель вскоре стала более понятной. С каждой стороны от апофемы, воображаемого перпендикуляра, опущенного из вершины к основанию грани, последовательности чисел в ряду совпадали, а по мере приближения к ней числовые значения росли быстрее. Следующий ряд, к примеру, выглядел так: 1, 5, 10, 10, 5, 1. За ним следовал: 1, 6, 15, 20, 15, 6, 1. И так далее, каждый ряд становился длиннее, и его числа больше. К тринадцатому ряду от вершины в центре уже стояло число 924.
– А какое число нам надо найти?
– Не знаю.
– Тогда какой прок от этих вычислений?
– Думаю, мы поймем, когда увидим нужное число.
Мы продолжили наши построения. Солнце уже клонилось к закату, и тень пирамиды стала длиннее. Астиза коснулась моего плеча и показала в южную сторону. Клубы пыли на горизонте свидетельствовали о приближении большого числа всадников. Тревожный знак. Если Силано и бин Садр выжили, то они могли появиться именно с той стороны. На северо-востоке, в Каире, уже полыхало зарево пожаров, оттуда доносился постоянный грохот французской артиллерии. В мирной вроде бы столице началось настоящее сражение. Власть Наполеона была более хрупкой, чем казалось. Я заметил, что в воздух поднялся воздушный шар Конте, несомненно используемый для сбора наблюдений и руководства ходом сражения.
– Нам лучше поторопиться.
Я принялся быстро писать числа последующих рядов, но в каждом ряде добавлялось по два числа и срединные значения вычислялись все сложнее. Что, если мы где-то ошибемся? Астиза помогала заполнять ряды нужными числами прогрессии, бормоча что-то и складывая их с присущей ей живостью ума. Наша пирамида становилась все больше, число за числом, блок за блоком, словно мы воспроизводили на песке конструкцию этого сооружения. Вскоре у меня заныла спина и начали слезиться глаза. Числа, числа, числа. А может, все это действительно розыгрыш, как и предполагал Монж? Могли ли древние египтяне загадывать такие головоломки? Зачем им понадобилось придумывать какую-то загадку и оставлять ключ для ее решения? Наконец, примерно в сто пятидесятом ряду блоков от вершины одному из них соответствовал набор цифр, который наш математик приписывал древнеегипетскому числу «пи»: 3160.
Я остановился, ошеломленный. Ну конечно! Этот медальон давал указания для нахождения определенного блока пирамиды! Встань лицом к северу. Представь, что есть туннель или вход на западной или восточной грани. Вспомни число «пи». Найди блок, соответствующий данному числу в этой древней арифметической игре. Дождись наступления знака Водолея, используемого египтянами для обозначения подъема Нила, и… войди.
Если я все правильно понял.
* * *
Когда мы полезли наверх, западная сторона пирамиды уже окрасилась розовыми отблесками. Вечерело, низкое маслянистое солнце увеличилось в размерах, как воздушный шар Конте. Наши привязанные лошади остались внизу, звуки пальбы из Каира приглушила заслонившая его каменная громада. Как и прежде, подъем давался нам нелегко, прямоугольные выветренные блоки были слишком большими. Я старательно считал эти ступени, пытаясь определить ряд и блок, который соответствовал «пи», этому неизменному числу, зашифрованному в размерах пирамиды.
– А что, если эти числа относились к разграбленным отделочным плитам? – сказал я.
– Нет, я надеюсь, что они соответствуют внутренним блокам. Или к их соединению. Медальон, скорее всего, укажет нам на камень, за которым откроется внутренний проход.
Задыхаясь от спешки, мы залезли только на пятьдесят третий ряд, когда Астиза махнула рукой вниз.
– Итан, смотри!
Из-за угла соседней пирамиды на полном скаку вылетел отряд всадников. Один из них заметил нас, все разразились торжествующими криками. Даже в угасающем закатном свете мне не составило труда узнать в этой компании бин Садра с его перевязанной рукой и Силано, нахлестывающих взмыленных лошадей. Если мы ничего тут не найдем, нас ждет смерть, причем чертовски мучительная.
– Нам лучше найти заветный камень.
Мы продолжили считать. На западной стороне имелись тысячи блоков, и, конечно, нужный нам камень ничем не будет отличаться от остальных. Каждый из этих исполинских кирпичей весит несколько тонн и прочно держится в кладке, придавленный верхней частью сооружения. Я попытался пнуть ногой один из камней, толкнул его, навалился плечом, но все безрезультатно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153