– Да, он тщеславен, как я! Мы оба живем ради славы!
Офицеры дружно расхохотались. Вид у них был измученный, но во взглядах читалась удовлетворенность тем, что они с честью выпутались из чертовски неприятной передряги. Их корабли также не избежали потерь, залив еще усеивали следы кровавой бойни, и все они только что пережили ужасную битву, которой с лихвой хватило бы на целую жизнь ночных кошмаров. И в то же время они гордились собой.
Собрав остатки сил, я выдавил из себя улыбку.
– Хотя он славный воин, – признал Нельсон, – если с ним не сталкиваться на узкой дорожке. О том его побеге много судачили в Англии.
– Значит, ему удалось найти переправу.
– Да. Но, насколько я помню, он ничего не говорил по поводу вас.
– Наш разговор остался незавершенным, – признался я. – Я не дал обещания стать его шпионом. Но, предвидя ваш здоровый скептицизм, он вручил мне вот это. – Я поднял правую руку. – На кольце есть печать с его эмблемой. Он сказал, что оно подтвердит правдивость моих слов.
Я снял кольцо и передал по кругу; ворчание офицеров свидетельствовало, что они узнали вещицу.
Нельсон поднес его к своему здоровому глазу.
– Да, это эмблема шельмеца Смита, все верно. Здесь его рог или, лучше сказать, колючий член! – Все вновь рассмеялись. – А зачем вы связались с этим чертовым Наполеоном?
– Меня пригласили вместе с другими учеными в экспедицию по исследованию Египта. А я учился у Бенджамена Франклина. Живя в Париже, я пытался заключить кое-какие торговые соглашения, и у меня возникли серьезные осложнения, а тут как раз подвернулась возможность отправиться в экзотическую страну…
– Понятно, понятно. – Он махнул рукой. – Как обстоят дела в армии Бонапарта?
– Они разбили мамелюков и завоевали Каир.
По каюте прошел огорченный ропот.
– Но теперь у него нет флота, – заметил Нельсон не только мне, но и своим подчиненным. – А это значит, что, хотя мы не можем добраться до Бони, пока не можем, сам Бони не сможет добраться до Индии. То есть не будет никакого воссоединения с Типу Султаном и никакой угрозы тамошней нашей армии. Ему придется безвылазно торчать в пустыне.
Я кивнул.
– Похоже на то, адмирал.
– А каково настроение в его войсках?
Подумав немного, я сказал:
– Они ворчат, как все солдаты. Но они только что завоевали Египет. Наверное, их обуревают примерно те же чувства, что моряков, разбивших Брюэса.
Нельсон кивнул.
– Несомненно. Суша и море. Море и суша. Их численность?
Я пожал плечами.
– Я же не солдат. Знаю лишь, что его потери были невелики.
– Гм-м. А как у них со снабжением?
– Они пополняют запасы в самом Египте.
Он стукнул кулаком по столу.
– Проклятье! С тем же успехом можно доить устриц! – Он устремил на меня здоровый глаз. – Ладно, что вы хотите делать дальше?
А действительно, что? Мне удалось выжить по чистой случайности. Бонапарт ждет, что я раскрою тайну, которая по-прежнему приводит меня в недоумение, мой друг Тальма с недоверием воспринимает доброжелательность Астизы, а один арабский головорез безусловно жаждет подбросить новых змей в мою постель, и, наконец, мне предстояло исследовать множество загадочных каменных громадин, построенных для отображения этого мира, или бога, или еще черт знает чего. Сейчас у меня появился отличный шанс разом избавиться от всех этих проблем.
Но ведь я еще не разобрался с назначением медальона. Может, мне удастся отыскать сокровища или приобщиться к магическим силам? Или уберечь их от безумцев из ложи египетского обряда и от идолопоклонников змеиного бога Апопа? Ко всему прочему, меня еще ждала женщина.
– Я не стратег, адмирал, но, возможно, это сражение все изменит, – заметил я. – Мы не узнаем, какова будет реакция Бонапарта, пока новость о вашей победе не достигнет его. А я, пожалуй, смогу доставить ему такое известие. Французы не подозревают о моей связи с Сиднеем Смитом.
Возвращение? Честно говоря, эта битва и героически умирающий мальчик потрясли меня до глубины души. У меня тоже есть чувство долга, а значит, я должен вернуться к Астизе и медальону. Надо все-таки хоть раз довести до конца начатое дело.
– Я посвящу Бонапарта во все подробности боя, и если они не изменят его намерений, то разузнаю, что смогу, в последующие месяцы и вновь доложу вам. – У меня уже созрел план. – Мы можем условиться о встрече на здешнем побережье в конце октября. Числа двадцать второго или чуть позже.
– Смит как раз планировал появиться в этих краях к тому времени, – заметил Нельсон.
– А какой у вас личный интерес во всем этом? – спросил меня Харди.
– В Каире мне надо разобраться с массой дел. А потом я предпочел бы перебраться в нейтральный порт. На «Ориенте» я хлебнул более чем достаточно военных приключений.
– Значит, вашего очередного рапорта нам придется ждать месяца три? – неодобрительно уточнил Нельсон.
– Бонапарту, очевидно, понадобится много времени, чтобы пережить такой удар и спланировать новые задачи для французской армии.
– Нет, ей-богу, это уж слишком! – встрял Харди. – Этот прохвост служил на вражеском флагмане, а теперь еще хочет попасть на берег? Я не верю ни единому его слову, с кольцом или без него.
– Не служил, а стал невольным свидетелем сражения. Я ни разу не выстрелил.
Нельсон задумчиво покрутил в пальцах мое кольцо и протянул его мне.
– Договорились. Сегодня мы уничтожили столько кораблей, что ваша жизнь практически не имеет значения. Передайте малышу Бони, что именно вы видели: пусть он осознает, что его миссия обречена на провал. Однако нам понадобится несколько месяцев, чтобы собрать армию и выдворить корсиканца из Египта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153