Попутно предполагалось подготовить местное население к празднованию революционного Нового года, отмечаемого по республиканскому календарю в день осеннего равноденствия, то есть по старому стилю 21 сентября. А эта дата ровно на месяц опережала ту, что я вычислил по древнему египетскому календарю. В праздничные планы входили концерты войсковых оркестров, скачки на лошадях и впечатляющий полет одного из воздушных шаров Конте.
Торжественный ужин устроили в чисто европейских традициях. Раздобыли множество стульев и кресел, чтобы никто не сидел на полу в мусульманском стиле. Привезенные из Франции китайский фарфор, кубки для воды и вина и серебряные столовые приборы перевезли через пустыню с не меньшей заботливостью, чем патроны и орудия. Несмотря на жару, меню включало традиционный суп, горячие мясные и рыбные блюда и холодные французские закуски.
Силано, напротив, всем своим видом подчеркивал приверженность восточным обычаям. Он явился в восточных одеждах и тюрбане, открыто украсив сей наряд масонской символикой в виде латинской буквы «G», обрамленной циркулем и угольником. Тальма пришел бы в ярость от такого сочетания. Кольца поблескивали не только на четырех его пальцах, но и в одном ухе, а красные ножны рапиры привлекали внимание блеском золота и изысканной перегородчатой эмалью. Когда я вошел в зал, он встал из-за стола и поклонился.
– Месье Гейдж, наш американский друг! Ходили слухи, что вы отправились в Египет, теперь я вижу, что они подтвердились! Во время нашей последней встречи мы с вами наслаждались игрой в карты, если вы помните.
– Я, по крайней мере, действительно насладился. Даже, помнится, выиграл.
– Ну разумеется, кто-то всегда проигрывает! И тем не менее сама игра уже является наслаждением, разве нет? Естественно, я иногда могу себе позволить поразвлечься, проиграв некоторую сумму. – Он улыбнулся. – И, как понимаю, выигранный медальон привел вас в эту экспедицию?
– Да, он и одна преждевременная смерть в Париже.
– Вашего друга?
– Нет, одной шлюхи.
Мне не удалось привести его в замешательство.
– О боже. Честно говоря, мне непонятны такие хитросплетения. Но безусловно, как ученому и знатоку электричества и пирамид, вам доступны более глубокие ассоциации, а я простой историк.
Я занял свое место за столом.
– У меня скромные познания в обеих сферах, к сожалению. Мне вообще оказали большую честь, пригласив в эту научную экспедицию. А вы также увлекаетесь магией, как мне говорили, сведущи в оккультных науках и являетесь магистром ложи египетского обряда, основанной Калиостро.
– Вы преувеличиваете мои заслуги, как я, очевидно, преувеличил ваши. Я лишь ученик, исследующий прошлое в надежде отыскать там ответы для будущей жизни. Разве не интересно, какими утраченными ныне знаниями владели египетские жрецы? Свобода, принесенная нашими революционными войсками, позволяет соединить технические достижения Запада с достижениями мудрецов Востока.
– О каких это мудрецах, граф, вы толкуете? – пробасил генерал Дюма, налегая на угощение. Он поглощал пищу с той же стремительностью, с какой обычно скакал на лошади, во весь опор. – Что-то я не заметил их на каирских улицах. И вообще, все грамотеи, будь то ученые или колдуны, очевидно, способны достичь многого. Они предпочитают строить прожекты, марая бумагу, да трепать языками за обильной трапезой.
Офицеры рассмеялись. На академиков уже стали посматривать скептически, солдаты считали, что ученые, занимаясь бессмысленными исследованиями, лишь осложняют жизнь военных в Египте.
– Вы несправедливы по отношению к нашим ученым, генерал, – внес поправку Бонапарт. – В недавнем речном сражении именно Монж и Бертолле, произведя точные расчеты, потопили вражеский флагман, благодаря чему мы выиграли всю битву. Наши ученые сражались в каре вместе с пехотинцами. Им предстоит построить ветряные мельницы, оросительные каналы, фабрики и литейные цеха. Конте запустит один из его воздушных шаров! Мы, солдаты, начинаем процесс освобождения, но только людям науки под силу завершить его. Мы выигрываем сражения, а они завоевывают и освобождают людские умы.
– В таком случае давайте оставим их здесь, а сами отправимся по домам.
Дюма приступил к обгладыванию очередной куриной ножки.
– Древние жрецы приносили не меньше пользы, – небрежно заметил Силано. – Они были целителями и законодателями. Египтяне знали заговоры, способные исцелять больных, привораживать сердца любимых, охранять от зла и приносить богатство. На собраниях ложи египетского обряда мы убедились, что заговоры действенно влияют на погоду, оберегают от превратностей судьбы и исцеляют даже умирающих. И теперь, когда мы завладели этой колыбелью цивилизации, я надеюсь, мы сможем узнать гораздо больше.
– Вы тут поощряете черную магию, – предупредил Дюма. – Не пора ли вам позаботиться о своей душе?
– Знания не относятся к черной магии. Они вкладывают мощное оружие в руки солдат.
– До сих пор сабли и пистолеты служили нам вполне успешно.
– А где бы вы взяли черный порох, если бы его не изобрели ученые алхимики?
Дюма ответил громкой отрыжкой. Этот могучий и вспыльчивый генерал уже слегка опьянел. Может, он избавит меня от общества Силано?
– Я поощряю открытие и применение незримых сил типа электрических, – невозмутимо продолжил Силано, кивнув мне. – Стоит просто потереть янтарь, и вы увидите действие неких таинственных сил. Возможно, именно они оживляют наш мир. Можем ли мы превратить простые элементы в более сложные и ценные вещи? Ответы на подобные вопросы искали наши наставники – Калиостро, Кольмер и Сен-Жермен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153