Расклад противостояний все больше осложнялся.
Я решил, что мне лучше всего как можно скорее провернуть дельце с Силано в Розетте, портовом городке в устье Нила.
Если я сумею вернуться в турецкий анклав до того, как прекратит существование их береговой плацдарм, то смогу наконец убраться подальше из этой страны. При удачном раскладе со мной поедет и Астиза. А в лучшем случае и мудреная книга.
Бонапарт и Силано не обманулись в расчетах. Я ощущал себя владельцем книги, и простое любопытство побуждало меня выяснить, что же в действительности открывают эти таинственные письмена. Даже старина Бен вряд ли устоял бы перед таким искушением. Как он сам мудро писал: «Легче подавить в себе первое желание, чем удовлетворить все последующие». Мне любыми путями хотелось выяснить, какой «ключ» известен Силано, в очередной раз освободить Астизу, а потом решить для себя, что же делать с этими тайными знаниями. Но единственное, в чем я не сомневался, так это в том, что мне совершенно не хочется обрести бессмертие, если в свитке Тота сокрыта тайна вечной жизни. Жизнь подкидывает слишком много трудностей, чтобы терпеть их вечно.
Пока турки окапывались в гнетущей летней жаре, углубляя траншеи перед их ярмарочными палатками, я нанял фелюгу, чтобы пройти на ней на запад к устью Нила и к Розетте. Мы проплывали мимо этого местечка в прошлом году, когда впервые приближались к берегам Египта, но я не помню, чтобы сей городок удостоился особого внимания. Местоположение придавало ему некоторую стратегическую ценность, но оставалось загадкой, почему Силано захотел встретиться именно там; естественно, мысль о том, удобно ли мне будет добираться туда, не пришла бы в голову этому колдуну. Самым вероятным объяснением казалось то, что его сообщение скрывало какой-то обман и ловушку, но приманки выглядели на редкость соблазнительно – любимая женщина и перевод, – чтобы я сунул голову в этот капкан.
Таким образом я оказался на судне капитана Абдула, и мы пристали к берегу на полпути в Розетту, поскольку мне понадобилось внести оригинальные усовершенствования в его парус, хотя он счел их веским доказательством глупости всех иноземцев. За пару дополнительных монет он обещал никому не выдавать секрет моей модернизации. А потом мы вновь направились по синему морю к бурому языку великой африканской реки.
Вскоре нас остановил французский патрульный корабль, но Силано организовал для меня пропуск. Лейтенант этой шебеки знал мое имя – очевидно, рискованные приключения и непостоянство в выборе союзников снискали мне определенную известность – и пригласил меня на борт. Я вежливо отказался, сказав, что предпочитаю остаться в нанятой лодке.
Он сверился с документом.
– Мне приказано, месье, конфисковать ваш багаж до вашей встречи с графом Алессандро Силано. Здесь говорится, что это необходимо для государственной безопасности.
– Мой багаж состоит из того, что вы видите на мне, учитывая, что мои подвиги оставили меня без денег и без союзников. Уверен, вы не захотите, чтобы я высадился на берег голым.
– Однако у вас за плечами висит ранец.
– Верно. И он весьма тяжел, ведь там лежит увесистый камень. – Я вытянул руку с ранцем так, что он повис над водой. – И если вы, капитан, попытаетесь отобрать у меня и эту жалкую собственность, то я выброшу ее в Нил. Если такое случится, я уверен, что граф Силано в лучшем случае подведет вас под трибунал, а в худшем – напустит какую-нибудь на редкость вредоносную древнюю порчу. Поэтому лучше попросту пропустите меня. Я одинокий американец в вашей французской колонии и прибыл сюда по собственному желанию.
– Но у вас есть еще винтовка, – возразил он.
– Которой я не собираюсь пользоваться, если никто не попытается забрать ее. Последний человек, пытавшийся сделать это, уже умер. Поверьте мне, Силано будет вам признателен.
Недовольно ворча, он еще несколько раз сверился с доставленным ему приказом, но поскольку я стоял у борта, с винтовкой на изготовку, а ранец угрожающе покачивался над речной водой, то настаивать на изъятии этих вещей было бесполезно. И вскоре мы, продолжив плавание под охраной шебеки, словно курицы, защищающей своих цыплят, высадились на пристани Розетты. Дома в этом затененном пальмами и богатом водными источниками сельском городке понастроили в основном из буроватого саманного кирпича, за исключением мечети с ее единственным минаретом. Я оставил особые указания капитану нанятой мной фелюги и отправился по извилистым дорожкам к французскому форту, названному Юлианским, еще незаконченному, но уже украшенному триколором, собрав по пути стайку любопытных уличных мальчишек. У ворот форта меня остановили стражники в черных треуголках, топорщившие внушительные усы. Мою печальную известность подтвердил явно неприязненный взгляд этих стражей, сразу узнавших меня. Совершенно невинный исследователь электричества стал кем-то средним между вечным нарушителем порядка и опасным преступником, и они поглядывали на меня как на зловредного колдуна. Вести из Акры, должно быть, уже долетели сюда.
– Вы не можете войти на территорию форта с винтовкой.
– Ладно, могу и не входить. Я прибыл сюда по приглашению, а не в приказном порядке.
– Мы сохраним ее для вас.
– Вы, французы, имеете привычку брать, но не отдавать.
– Граф не возражает, – вмешался женский голос.
И из темной ниши выступила скромно одетая в длинное платье Астиза, ее голову покрывала накидка, красиво обрамляющая шею. Моя луноликая красавица выглядела весьма озабоченной.
– Он прибыл для консультации в качестве ученого, а не в качестве шпиона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134