Он обрывался почти у самой крепости, к которой когда-то поставлял воду. Я заметил, что французы уже выкопали окопы вдоль него, поскольку он обеспечивал укрытие от опустошающей стрельбы. Сбоку от него находилось что-то вроде пересохшего пруда. Внутри него французы подготовили площадку для артиллерийского подразделения.
– Они осушили водоем, чтобы обеспечить защитную глубину для расположения их пушек, – сказал Фелипо, словно читая мои мысли. – В ближайшее время они затащат туда привезенную по суше легкую артиллерию.
Я оглянулся на город. Сад напоминал тенистый оазис мира, окруженный подготовкой к войне. Вероятно, обычно там прогуливались женщины гарема. Сейчас, при таком множестве заполнивших бастионы солдат и моряков, их держали под замком.
– Для защиты города мы привезли дополнительно около сотни пушек, – сказал Фелипо. – А теперь, отобрав у французов тяжелую артиллерию, мы наверняка удержим их на расстоянии.
– И тем самым не позволим Джеззару сдаться, – добавил Смит. – И в этом плане, Гейдж, мы сильно рассчитываем на вас.
– На меня?
– Вам знакома армия Наполеона. Я хочу, чтобы вы убедили нашего союзника, что ее можно победить, поскольку это станет возможным, если он поверит. Но для начала вы должны сами поверить в такую возможность. Вы верите?
Я задумался на мгновение.
– Бонапарт застегивает штаны, как любой из нас. Он просто еще не встречал такого же драчуна, как он сам.
– Отлично. Тогда пошли к Мяснику.
Нам не пришлось ждать аудиенции. После бойни в Яффе Джеззар осознал, что его собственная жизнь зависит от новых европейских союзников. Нас провели в приемный зал – небольшое, но изысканно украшенное помещение с затейливым резным потолком и ковровой дорожкой, проложенной по восточным коврам. В золотых клетках щебетали птицы, а с вышитой подушки на нас лениво глянула дикая пятнистая кошка, словно оценивая, достойны ли мы стать ее обедом. Примерно так же, как мне показалось, на нас глянул и сам Мясник, восседавший рядом со своей любимицей; от его несгибаемой, но стареющей фигуры исходило ощущение физической силы. Мы сели, скрестив ноги, перед ним, а его суданские телохранители не сводили с нас настороженных глаз, словно из союзников мы могли внезапно превратиться в наемных убийц.
В свои семьдесят пять лет Джеззар выглядел как неистовый пророк, а не как добрый дедушка. Его густая борода побелела, но губы были сурово сжаты, а в глазах сверкала стальная непреклонность. Из-за пояса у него торчал пистолет, а рядом с ним поблескивало лезвие кинжала. Однако его вызывающий взгляд омрачила тень сомнения в собственных силах, вызванная предстоящим сражением с подобным ему жестоким громилой, Наполеоном.
– Я привел американца, о котором вам говорил, – сказал Смит и представил меня.
Джеззар, прищурившись, оценил мой вид – позаимствованную у моряков одежду, грязные ботинки, потемневшую на жарком солнце и соленых морских ветрах кожу – и не стал скрывать своего презрения. Однако к нему примешивалось и явное любопытство.
– Вам удалось сбежать из Яффы.
– Французы приказали расстрелять меня вместе с остальными пленными, – сказал я. – Но мне удалось заплыть на глубину и найти в скалах подводную пещерку. Яффское побоище было ужасным.
– Способность к выживанию является, однако, признаком выдающейся личности. – Коварство Мясника, конечно, помогло ему пережить всех наследников. – Вдобавок, слышал, вы помогли захватить неприятельскую артиллерию.
– Часть ее, по крайней мере.
Он пристально изучал меня.
– По-моему, вы находчивый человек.
– Не более, чем вы, паша. Но уж и не менее находчивый, чем Наполеон.
– Да, меня трудно превзойти, – с улыбкой заметил он. – На моем счету великое множество убитых мужчин и покоренных женщин. Итак, нас ждет противостояние. Осада. И Аллах призывает меня использовать неверных для борьбы с неверными. Я не доверяю христианам. Они вечно вынашивают какие-то темные планы.
Благодарность явно не относилась к числу его достоинств.
– Как раз сейчас мы вынашиваем планы спасения вашей жизни.
Он пожал плечами.
– Так расскажите же об этом Бонапарте. Он терпеливый человек?
– Ни в малейшей степени.
– Но обычно он быстро добивается того, чего хочет, – добавил Фелипо.
– Он с ходу примется осаждать ваш город, даже не дождавшись прибытия тяжелых пушек, – вставил я. – По его мнению, быстрый удар превосходящих сил поражает волю противника. Его солдаты отлично вымуштрованы, а точность их стрельбы весьма велика.
Взяв финик из вазы, Джеззар так удивленно разглядывал плод, словно видел впервые, потом сунул его за щеку и, пережевывая, сказал:
– Тогда, наверное, мне лучше сдаться. Или сбежать. Он превосходит мой гарнизон вдвое.
– С британским флотом вы отобьете его атаки. Он находится в сотнях миль от его основных сил в Египте и в двух тысячах миль от Франции.
– То есть мы разобьем его прежде, чем он получит подкрепление.
– У него практически нет лишних войск для охраны захваченных городов. А его солдаты устали и стосковались по дому.
– Они страдают не только от тоски, – заметил Джеззар. – Говорят, у них участились случаи чумы.
– Несколько случаев было еще в Египте, – подтвердил я. – Я слышал, что в Яффе больных стало значительно больше.
Джеззар обладал проницательностью в отличие от прочих слабых османских правителей, облеченных властью по воле Блистательной Порты в Константинополе. С усердием ученого он собирал сведения о своих врагах.
– Слабость Наполеона, паша, заключается в недостатке времени. Каждый день, проведенный им перед Акрой, чреват тем, что константинопольский султан пришлет подкрепление, способное окружить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134