Бельом уселся на столе и, держа на коленях миску, сосредоточенно и злорадно смотрел на побежденную блоху, барахтавшуюся в капле воды. Он проворчал:— Попалась, стерва! — и плюнул на нее. Кучер, еле живой от смеха, приговаривал:— Блоха, блоха, ах, чтоб тебя! Попалась-таки, проклятая, попалась, попалась!Потом, успокоившись немного, крикнул:— Ну, по местам! И так много времени потеряли. И пассажиры, все еще смеясь, потянулись к дилижансу.Вдруг Бельом, который шел позади всех, заявил:— А я пойду обратно в Крикто. Теперь мне в Гавре делать нечего.Кучер ответил:— Все равно плати за место!— Заплачу, да только половину, я и полдороги не проехал.— Нет, плати сполна, место все равно за тобой.И начался спор, очень скоро перешедший в ожесточенную ссору: Бельом божился, что больше двадцати су не заплатит, Орлавиль твердил, что меньше сорока не возьмет.Они кричали, уставившись друг на друга, нос к носу.Каниво вылез из дилижанса.— Во-первых, ты дашь сорок су господину кюре. Понятно? Потом всем поднесешь по рюмочке, это будет пятьдесят пять, да Сезеру заплатишь двадцать. Идет, что ли, зубоскал?Кучер, очень довольный тем, что у Бельома вылетит из кармана почти четыре франка, ответил:— Идет!— Ну, так плати!— Не заплачу! Во-первых, кюре не доктор.— Не заплатишь, так я тебя посажу обратно в дилижанс и отвезу в Гавр.И великан, схватив Бельома в охапку, поднял его на воздух, как ребенка.Бельом понял, что придется уступить. Он вынул кошелек и заплатил.Дилижанс двинулся по направлению к Гавру, а Бельом пошел обратно в Крикто, и примолкшие пассажиры долго еще видели на белой дороге синюю крестьянскую блузу, развевавшуюся над длинными ногами Бельома.

1 2 3