Ведро нес Люк.
Они еще раз поцеловались на прощание, и девушка ушла, дружески, с заговорщической улыбкой кивнув Жану. В этот день ей и в голову не пришло угостить его молоком.
Солдатики остались сидеть рядом, как всегда неподвижные, молчаливые и спокойные; на их невозмутимых лицах нельзя было прочесть ни одного из чувств, волновавших их сердца. Солнце светило. Корова мычала, глядя на них издалека.
В обычное время они встали и пошли обратно.
Люк очищал от коры прутик, Жан нес пустую бутылку. В Безоне он отдал ее виноторговцу. Затем они свернули на мост и, как всегда, остановились на середине, чтобы полюбоваться рекой.
Жан наклонялся, наклонялся все ниже и ниже над железными перилами, словно видел в воде что-то такое, что неудержимо притягивало его.
Люк спросил:
— Уж не собрался ли ты водички хлебнуть?
Не успел он произнести последнее слово, как голова Жана перевесила тело, взметнувшиеся ноги описали в воздухе полукруг и красно-синий солдатик упал в реку и скрылся в ее глубине.
Люк хотел было крикнуть, но от ужаса потерял дар речи. Он увидел, как вода вдруг забурлила, на поверхности показалась голова его друга и тотчас же снова пропала.
Секунду спустя он заметил руку, одну только руку, которая высунулась из реки и тут же исчезла. И все.
Поспешившие на помощь лодочники не нашли в тот день тело.
Люк прибежал в казарму один, сам не свой, и рассказал о несчастье, вытирая глаза, давясь от слез, то и дело сморкаясь:
— Он нагнулся.., нагнулся.., вот так.., вот так.., головой вниз.., и вдруг упал.., упал…
Больше он ничего не мог сказать — так велико было его отчаяние.
Если бы он знал!..

1 2 3