И сразу же все пришли к согласию, всех объединило негодование против
содержателя гостиницы, который подавал к столу лангусту, колбасы, угря
по-татарски, капусту - да, да, капусту и сосиски, - словом, самые неудо-
боваримые блюда, и кому же? Людям, которым три доктора - Бонфиль, Латон
и Онора - предписали есть только легкие кушанья: нежное нежирное белое
мясо, свежие овощи и молочные продукты.
Рикье весь дрожал от гнева:
- А разве на водах врачи не обязаны наблюдать за питанием больных!
Как они смеют оставлять этот важнейший вопрос на усмотрение какой-нибудь
тупой скотины? Вот, например, нам каждый день подают в качестве закуски
крутые яйца, анчоусы и ветчину...
- Нет, простите, - перебил его г-н Монекю, - у моей дочери желудок
переваривает только ветчину, и позвольте вам сказать, что Ма-Руссель и
Ремюзо специально предписали ей ветчину.
Рикье завопил:
- Ветчина! Ветчина! Да ведь это отрава, сударь!
И сразу стол разделился на два лагеря: одни переваривали, другие не
переваривали ветчину.
Пошел бесконечный, ежедневно возобновлявшийся спор о пользе и вреде
тех или иных продуктов.
Даже молоко вызвало "ожесточенные прения. Рикье заявлял, что стоит
ему выпить хоть маленький, лафитный стаканчик молока, как у него начина-
ется ужаснейшее несварение.
Обри-Пастер, рассердившись, что порочат его любимые молочные продук-
ты, воскликнул раздраженным тоном.
- Черт возьми, послушайте, сударь, если у вас диспепсия, а у меня
гастрит, то для нас с вами нужен совершенно различный пищевой режим, так
же как различны должны быть стекла очков, прописываемые близоруким и
дальнозорким, хотя у тех и других зрение испорчено. - И он добавил: - А
я вот нахожу, что самое вредное на свете - это вино. Стоит мне выпить
стакан столового красного вина, и я уже задыхаюсь. Кто не пьет вина,
проживет до ста лет, а мы...
Гонтран, смеясь, прервал его:
- Пощадите! Ей-богу, без вина и без... брака жизнь была бы скучна.
Обе вдовицы Пай потупили глаза. Они в изобилии употребляли бордоское
вино лучшей марки и пили его без малейшей примеси воды, а их раннее
вдовство вызывало мысль, что и в браке они применяли ту же систему, -
дочери было двадцать два года, а матери не больше сорока.
Андермат, обычно весьма говорливый, сидел молча, погрузившись в за-
думчивость. Вдруг он спросил у Гонтрана:
- Вы знаете, где живут Ориоли?
- Знаю. Мне сегодня показывали их дом.
- Можете проводить меня к ним после обеда?
- Ну конечно, и даже с удовольствием. Я не прочь взглянуть еще разок
на обеих дочек.
Как только кончился обед, они отправились в деревню, а Христиана,
чувствовавшая себя утомленной, маркиз и Поль Бретиньи поднялись в гости-
ную, чтобы скоротать там вечер.
Было еще совсем светло, - на курортах обедают рано.
Андермат взял шурина под руку.
- Ну-с, дорогой мой. Если мне удастся столковаться с этим стариком и
если результаты анализа оправдают надежды доктора Латона, я, вероятно,
затею здесь большое дело - создам курорт. Прекраснейший курорт.
Он остановился посреди улицы и, ухватив своего спутника за лацканы
пиджака, заговорил в каком-то вдохновении:
- Эх, вам всем не понять, как это увлекательно - ворочать делами, не
какими-нибудь торгашескими, купеческими делами, а настоящими, крупными,
предпринимательскими, - словом, теми делами, какими занимаюсь я! Да, до-
рогой мой, когда понимаешь в этом толк, в них находишь как бы сгусток
всех видов деятельности, которые во все времена захватывали и влекли лю-
дей, тут и политика, и война, и дипломатия. Все, все" И дремать тут
нельзя: надо всегда, всегда искать, находить, изобретать, угадывать,
предвидеть, комбинировать и дерзать! Великие битвы нашего времени - это
битвы, в которых сражаются деньгами. И вот я вижу перед собой свои войс-
ка: монеты по сто су - это рядовые в красных штанах, золотые по двадцать
франков - блестящие молодые лейтенанты, стофранковые кредитки - капита-
ны, а тысячные билеты - генералы. И я сражаюсь Да еще как, черт возьми!
Каждый день, с утра до вечера, дерусь со всеми и против всех!
Вот это, по-моему, жизнь! Широкий размах, не хуже, чем у властелинов
давних веков А что ж - мы и есть властелины нового времени! Подлинные,
единственные властелины. Вот поглядите на эту деревню, на эту убогую де-
ревушку. Я превращу ее в город. Да, да, именно я. Здесь будет город, ве-
ликолепный город с белыми домами, здесь вырастут шикарные, переполненные
приезжими отели, с лифтами, с целой армией лакеев, с экипажами; толпу
богачей будет обслуживать толпа бедняков - и все это только потому, что
в один тихий летний вечер мне захотелось сразиться с Руайя, что находит-
ся справа отсюда, с Шатель-Гюйоном, который прячется слева, с МонДором,
Бурбулем, Шатонефом, Сен-Нектером, расположенным позади, и с Виши, кото-
рый стоит прямо перед нами! И я одержу победу, потому что у меня в руках
средство к успеху, единственное верное средство Я сразу его увидел, как
великий полководец видит слабую сторону неприятеля. Ведь и в нашем деле
надо уметь командовать людьми, увлекать их за собою, покорять своей во-
ле. Ах, как весело жить, когда можешь ворочать такими делами Мне теперь
на три года будет потехи с этим городом! И скажите пожалуйста, какая
удача: попался мне этот инженер. Интереснейшие вещи он рассказывал. Ин-
тереснейшие. Его рассуждения ясны, как день Благодаря ему я разорю ста-
рое акционерное общество, мне даже не понадобится покупать их заведение.
Они двинулись дальше и стали не спеша подниматься по дороге, повора-
чивавшей влево, к Шатель-Гюйону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87