Они смотрели друг на друга неподвижным, пристальным взглядом, и в нем
как будто сливались воедино. Он говорил:
- Настоящая любовь - это когда вот так принадлежишь друг другу, все
остальное - только игра в любовь.
Сблизив лица так, что дыхание их смешивалось, они искали друг друга в
прозрачной глубине глаз.
Он шептал:
- Я вижу вас, Лиана. Любимая, я вижу ваше сердце.
Она отвечала:
- И я вас вижу, Поль, я тоже вижу ваше сердце.
И они действительно видели друг друга, проникали в самую глубину души
и сердца, потому что у обоих в душе и сердце была только любовь, исступ-
ленный порыв любви друг к другу.
Он говорил:
- Лиана, у вас глаза, как небо! Такие же голубые, ясные, чистые, и
столько в них света! Мне кажется, я вижу, как в них проносятся ласточки.
Это, наверно, ваши мысли, Лиана Да?
Они долго-долго смотрели друг на друга, а потом придвигались еще бли-
же, обменивались тихими поцелуями и после каждого поцелуя смотрели друг
на друга. Иногда он брал ее на руки и бежал по берегу ручья, стекавшего
к Анвальскому ущелью и водопадом низвергавшегося в него. В этой узкой
долине чередовались луга и перелески. Поль бежал по траве и, поднимая на
вытянутых сильных руках свою ношу, кричал:
- Лиана, улетим!
Восторженная, страстная любовь рождала в них это упорное, непрестан-
ное, мучительное желание улететь прочь от земли И все вокруг обостряло в
них это стремление души: и прозрачный легкий воздух - крылатый воздух,
как говорит Поль, и голубоватые широкие дали, куда им хотелось унестись
вдвоем, держась за руки, и исчезнуть в высоте над этой беспредельной
равниной, когда ее покроет ночная тьма. Улететь бы вдвоем в мглистое ве-
чернее небо и никогда, никогда не возвращаться! Куда улететь? Они не
знали. Но как же манила эта мечта!
Он бежал, держа ее на руках, пока хватало дыхания, потом опускал ее
на выступ утеса и становился перед нею на колени Он целовал ей ноги, он
поклонялся ей, шептал детские, нежные слова.
Если б они любили друг друга в городе, страсть их была бы, вероятно,
иной - более осторожной, более чувственной, не такой воздушной и романи-
ческой. Но здесь, в этом зеленом краю, среди просторов, где душа шири-
лась и рвалась куда-то, одни, вдали от всего, что могло бы отвлечь их от
захватившего их безрассудного чувства, они очертя голову ринулись в это
поэтическое безумие страсти И вся природа вокруг них, теплый ветер, ле-
са, ароматный вольный воздух днем и ночью пели им песню любви, и мелодия
эта сводила их с ума, как звуки бубна и пронзительный визг флейты приво-
дят в исступление дервиша, который неистово кружится во власти навязчи-
вой мысли.
Однажды вечером, когда они вернулись в отель к обеду, маркиз вдруг
сказал им:
- Через четыре дня возвращается Андермат Он уже уладил все дела А
после этого, на следующий день, мы уедем. Мы что-то зажились здесь. Не
полагается чересчур затягивать курортный сезон.
Они были ошеломлены этими словами, как будто им возвестили, что завт-
ра настанет конец света За столом оба молчали, в растерянности думая,
что же теперь будет. Значит, через несколько дней надо расстаться, и уж
больше нельзя будет встречаться свободно. Это казалось им таким неверо-
ятным, таким нелепым, что они не могли себе представить, как же это воз-
можно.
Действительно, Андермат приехал в конце недели. Он телеграфировал,
чтобы к первому утреннему поезду выслали два экипажа. Христиана не спала
всю ночь, взволнованная каким-то странным, новым для нее чувством -
страхом перед мужем и вместе с тем гневом, необъяснимым презрением к не-
му и желанием бросить ему вызов. Она поднялась с постели на рассвете,
оделась и стала его ждать. Он подъехал в первой коляске, в ней сидело
еще трое - какие-то весьма приличные, хорошо одетые господа, державшие-
ся, однако, очень смиренно. Во второй коляске приехало еще четверо, по
виду рангом пониже. Маркиз и Гонтран удивились. Гонтран спросил:
- Что это за люди?
Андермат ответил:
- Мои акционеры Мы сегодня учредим акционерное общество и тут же вы-
берем правление.
Он поцеловал жену, не сказав ей ни слова, едва взглянув на нее, так
он был озабочен, и, повернувшись к семерым приезжим, стоявшим у крыльца
в почтительном молчании, скомандовал:
- Велите подать себе завтрак, а потом прогуляйтесь. Встретимся здесь
в полдень.
Все семеро двинулись разом, без слов, как солдаты по команде офицера,
поднялись парами по ступенькам крыльца и исчезли в дверях гостиницы.
Гонтран, следивший за их шествием, спросил с серьезным видом:
- Где вы откопали этих статистов?
Банкир слегка улыбнулся.
- Вполне приличные люди. Биржевики, капиталисты...
И, помолчав, добавил, улыбаясь во весь рот:
- Занимаются моими делами.
Затем он поспешил к нотариусу, чтобы еще раз проглядеть документы и
акты, хотя заранее прислал их совершенно готовыми.
В нотариальной конторе он встретился с доктором Латоном, с которым за
время своего отсутствия успел обменяться несколькими письмами, и они
долго шептались в углу, пока писцы царапали перьями по бумаге, как будто
по ней бегали и шуршали какие-то проворные насекомые.
Учредительное собрание акционеров было назначено в два часа.
В кабинете нотариуса сделали приготовления, словно для концерта. Нап-
ротив стола, где должен был восседать нотариус, мэтр Ален, вместе со
старшим письмоводителем, были выстроены в два ряда стулья для акционе-
ров. Ввиду важности события мэтр Ален нарядился во фрак, уморительно об-
легавший его круглую, как шарик, фигурку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87