При-
езжайте, милости просим. И знайте, господа профессора, вы приедете,
собственно говоря, не к нам, а к себе домой, на свои дачи. Стоит вам по-
желать, и вы приобретете их в полную собственность на самых сходных ус-
ловиях".
Андермат остановился, перевел дух и продолжал свою речь уже более
спокойным, деловым тоном:
- Вот как я думаю осуществить этот план. Мы выбрали шесть участков,
каждый по тысяче квадратных метров. Бернское акционерное общество сбор-
ных швейцарских домиков обязуется построить на всех этих участках одно-
типные дачки. Мы бесплатно предоставим эти уютные и красивые дачи в рас-
поряжение приглашенных нами врачей. Если им понравится там, они купят
при желании эти дома у Бернского акционерного общества - только дома, а
землю мы безвозмездно преподнесем им в собственность... Они нам заплатят
за это... больными. Мероприятие, господа, выгодное во всех отношениях:
на территории курорта вырастут нарядные виллы, которые ничего нам не бу-
дут стоить, мы привлечем к себе светил медицинского мира и полчища их
пациентов, а главное, убедим крупных врачей в целительном действии наших
вод, и эти знаменитости в самом скором времени станут здесь дачевла-
дельцами. Переговоры, которые должны привести нас к таким результатам, я
берусь осуществить не как торгаш-спекулянт, а как светский человек.
Старик Ориоль перебил Андермата. Вся его овернская скаредность восс-
тала против даровой раздачи земли.
Андермат вознесся на вершины красноречия: он противопоставил разумно-
го землепашца, который щедрой рукой бросает семена в плодородную почву,
хозяину-скопидому, который считает каждое зернышко и поэтому всегда со-
бирает лишь самый скудный урожай.
Разобиженный крестьянин заупрямился, тогда Андермат поставил вопрос
на голосование, и результаты его заткнули рот Ориолю: шесть голосов про-
тив двух.
Затем Андермат извлек из большого сафьянового портфеля планы новой
водолечебницы, отеля и казино, сметы и контракты с подрядчиками, заго-
товленные для утверждения и подписи на настоящем заседании. Работы долж-
ны были начаться уже на следующей неделе.
Только отец и сын Ориоли потребовали рассмотрения и обсуждения всех
этих документов. Андермат раздраженно воскликнул:
- Разве я прошу у вас денег? Ведь нет? Ну, так оставьте меня в покое!
А если вы не довольны, давайте голосовать.
Ориолям пришлось подписаться вместе с остальными членами правления, и
заседание было закрыто.
Все население Анваля столпилось на улице у дверей конторы, взволно-
ванно ожидая выхода новых предпринимателей. Все им почтительно кланя-
лись. Когда Ориоли собрались уже повернуть к себе домой, Андермат сказал
им:
- Не забудьте, мы сегодня обедаем все вместе в отеле. И обязательно
приведите с собой своих девчурок. Я привез им из Парижа маленькие подар-
ки.
Решено было встретиться в семь часов вечера в гостиной Сплендид-оте-
ля.
Банкир устроил парадный обед, на который были приглашены самые имени-
тые из курортных гостей и сельские власти. Христиана сидела в середине
стола, по правую руку от нее посадили приходского священника, по левую -
мэра.
Говорили за обедом только о новом курорте и блестящем будущем Анваля.
Сестры Ориоль нашли у себя под салфетками по футляру с браслетом, осы-
панным жемчугом и изумрудами; обе были в восторге от подарков, оживились
и превесело болтали с Гонтраном, которого посадили между ними; даже
старшая сестра от души смеялась его шуткам; молодой парижанин, воодуше-
вившись, всячески развлекал их, а про себя производил им оценку, вынося
о них то дерзкое тайное суждение, которое чувство и чувственность подс-
казывают мужчине близ каждой привлекательной женщины.
Поль ничего не ел, ничего не говорил... Ему казалось, что этот вечер
- конец его жизни. И вдруг ему вспомнилось, как ровно месяц тому назад
они ездили на Тазенатское озеро. Сердце его щемила тоска, скорее, от
предчувствия, чем от совершившегося несчастья, - тоска, знакомая только
влюбленным, когда на душе так тяжело, нервы так напряжены, что вздраги-
ваешь от малейшего шума, когда одолевают горькие мысли и каждое слово,
которое слышишь, как будто полно зловещего значения, связано с этими не-
отвязными мыслями.
Лишь только встали из-за стола, он подошел в гостиной к Христиане.
- Нам надо встретиться сегодня вечером, сейчас же, - сказал он. - Бог
знает, когда еще удастся нам побыть вдвоем. Знаете, ведь сегодня ровно
месяц, как...
Она ответила:
- Знаю.
- Слушайте. Я буду ждать вас на дороге в Ла-РошПрадьер, не доходя де-
ревни, возле каштанов. Сейчас никто не заметит, что вас нет. Приходите
на минутку, проститься, ведь завтра мы расстаемся.
Она прошептала:
- Через четверть часа.
И он ушел: ему нестерпимо было оставаться среди всех этих людей.
Он прошел через виноградники той самой тропинкой, по которой они под-
нимались, когда впервые ходили полюбоваться равниной Лимани. Вскоре он
вышел на большую дорогу. Он был один, чувствовал себя одиноким, совсем
одиноким на свете Огромная, невидимая во мраке равнина еще усиливала это
чувство одиночества. Он остановился на том месте, где читал ей когда-то
стихи Бодлера о красоте Как уже далек этот день! И час за часом Поль
вспомнил все, что случилось с того дня. Никогда еще он не был так счаст-
лив, никогда! Никогда не любил с такой безумной страстью и вместе с тем
такой чистой, благоговейной любовью! И в памяти его встал вечер на Тазе-
натском озере - ровно месяц прошел с тех пор;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87