Но она уже ощущала, что какая-то страшная, неведомая беда нависла над
ней, и ревновала его беспочвенной ревностью ко всему и ко всем, даже к
женщинам, случайно проходившим мимо ее окна, - все они казались ей оча-
ровательными и опасными, хотя она и не знала, говорил ли с ними хоть раз
Поль Бретиньи.
- Вы заметили очень хорошенькую, довольно высокую брюнетку? Проходила
мимо моего окна. Я ее раньше не видела, должно быть, она только на днях
приехала.
А когда он отвечал: "Нет, не заметил", - она подозревала, что он
лжет, и, бледнея, говорила:
- Ну как это возможно! Как вы могли ее не заметить? Такая хоро-
шенькая, ну просто красавица!
Он удивлялся ее настойчивости.
- Уверяю вас, что я ее ни разу не встречал. Постараюсь встретить.
И Христиана думала: "Это она, наверно, она". А иногда ей приходило в
голову, что у него есть тайная связь, что он вызвал сюда какую-нибудь
любовницу, может быть, свою актрису. И она начинала выпытывать у отца, у
брата, у мужа, какие появились в Анвале молодые и привлекательные женщи-
ны.
Если бы ей хоть можно было ходить, самой посмотреть, последить за
ним, она бы немного успокоилась, но почти полная неподвижность, которую
ей предписали, делала ее мучение нестерпимой пыткой. И когда она говори-
ла с Полем, уже в самом звуке ее голоса сквозило страдание, и это только
раздражало охладевшего к ней любовника.
Спокойно он мог говорить с ней только об одном - о близкой женитьбе
Гонтрана, потому что тогда он мог произносить имя Шарлотты и вслух ду-
мать о ней. И ему даже доставляло какое-то смутное, загадочное, необъяс-
нимое удовольствие слышать, как Христиана произносит ее имя, расхвалива-
ет миловидность и душевные качества этой девушки, жалеет ее, бранит бра-
та за то, что он пренебрег ею, и выражает пожелание, чтоб нашелся хоро-
ший человек, который оценил бы ее, полюбил и женился на ней.
Он подтверждал:
- Да, да. Гонтран сделал ужасную глупость. Такая чудесная девушка!
И Христиана без малейшего подозрения повторяла за ним:
- Действительно чудесная! Просто сокровище, само совершенство!
Ни на одно мгновение не возникала у нее мысль, что такой человек, как
Поль, мог полюбить такую девушку и жениться на ней. Она боялась только
его любовниц.
И такова удивительная особенность мужского сердца: похвалы Шарлотте в
устах Христианы приобретали для Поля какую-то особую значимость, воспла-
меняли его любовь и влечение к этой девушке, придавали ей неотразимую
прелесть.
Но вот однажды, когда Поль с Гонтраном пришли к г-же Онора, чтобы
встретиться там с сестрами Ориоль, они застали в гостиной доктора Мад-
зелли, расположившегося, как у себя дома.
Мадзелли протянул им обе руки, просияв чисто итальянской улыбкой, от
которой казалось, что в каждое слово, в каждый жест он вкладывает все
свое сердце.
С Гонтраном его связывали фамильярные и поверхностные приятельские
отношения, основанные скорее на сродстве натур, на скрытом сходстве нак-
лонностей, на своего рода сообщничестве, чем на истинной дружеской сим-
патии и доверии.
Граф спросил:
- Ну, как ваша блондинка, с которой вы прогуливались в роще Сан-Суси?
Итальянец улыбнулся.
- О! Мы охладели друг к другу! Она из тех женщин, которые только ма-
нят и ничего не дарят.
И они принялись болтать. Красавец-врач расточал любезности обеим де-
вушкам, но особенно Шарлотте. Когда он говорил с женщинами, то непрес-
танно выражал голосом, жестами, взглядом преклонение перед ними. Вся его
фигура, каждая поза как будто говорили: "Обожаю вас", - и так красноре-
чиво, что он неизменно покорял сердца.
У него была грация актрисы, порхающая походка балерины, гибкие движе-
ния вора-карманника, врожденный дар и выработанные тонкие приемы
обольщения, которыми он пользовался непрестанно.
Возвращаясь с Гонтраном в отель, Поль угрюмо ворчал:
- Зачем втерся сюда этот шарлатан!
Граф ответил равнодушно:
- Разве узнаешь, что на уме у таких авантюристов? Эти молодцы всюду
пролезут. А нашему красавцу, должно быть, надоели и бродячая жизнь, и
капризы его испанки, при которой он состоит скорее в роли лакея, чем до-
машнего врача, а может быть, и в какой-нибудь другой роли. Он ищет. Ду-
мал, верно, поймать дочку профессора Клоша, да промахнулся, судя по его
словам. Младшая девица Ориоль для него была бы добычей не менее ценной.
Вот он и пробует нащупать почву, вынюхивает, закидывает удочку. Чем пло-
хо? Он стал бы совладельцем курорта, постарался бы спихнуть этого дурака
Латона и уж, во всяком случае, каждое лето приобретал бы себе здесь вы-
годных пациентов на зиму... Ей богу, к этому он и гнет! Можно не сомне-
ваться.
В сердце Поля Бретиньи зашевелился глухой гнев, ревнивая враждеб-
ность.
Чей-то голос крикнул:
- Эй, погодите!
Их догонял Мадзелли.
Бретиньи спросил с злобной иронией:
- Куда вы так быстро бежите, доктор? Гонитесь за фортуной?
Итальянец улыбнулся и, не останавливаясь, только повернувшись к ним
лицом, сделал несколько прыжков, грациозным жестом арлекина засунул руки
в карманы, вывернул их, вытянул двумя пальчиками, чтобы показать, что в
них пусто, и крикнул, смеясь:
- Увы! Еще не поймал ее!
И, сделав изящный пируэт, помчался дальше, как будто ему было очень
некогда.
После этого приятели еще несколько раз встречали его в доме доктора
Онора; он сумел угодить всем трем дамам и оказывал им множество мелких
приятных услуг, проявляя ту же ловкость и изобретательность, которыми,
вероятно, угождал и герцогине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87