Ее лицо приняло хорошо знакомое ему выражение.
– Неужели ты живешь только для того, чтобы угождать папам? Ты, Колин Мишнер?
В последние годы он сам часто задавал себе этот же вопрос. Для чего он живет? Разве шапочка кардинала – предел его стремлений? Чтобы всю жизнь бесцельно носить алую мантию и принимать оказываемые ему почести? Вот такие, как отец Тибор, действительно занимаются тем, чем и должны заниматься священники. Мишнер снова вспомнил руки приютских детей и ощутил отвратительный запах их отчаяния. В нем шевельнулось чувство вины.
– Знай, Колин. Я никому не скажу ни слова.
– Даже Тому Кили?
Он тут же пожалел, что не сдержался.
– Ты ревнуешь?
– А стоит?
– Похоже, у меня слабость к священникам.
– Ты поосторожнее с ним. По-моему, он из тех, кто убежал бы с площади, услышав выстрелы.
Катерина поджала губы.
– Не то что ты.
Теперь она улыбнулась:
– Я шла на танки вместе с другими.
– Ну и зря. А если бы с тобой что-нибудь случилось?
Она лукаво взглянула на него и промолчала…
* * *
Оставив Мишнера в номере, Катерина спустилась по скрипучим ступеням. Они договорились встретиться за завтраком перед его возвращением в Рим. Он нисколько не удивился, узнав, что она остановилась этажом ниже, а она не стала говорить, что тоже улетает в Рим следующим рейсом. Сказала только, что полетит куда глаза глядят.
Она начинала жалеть, что поддалась на уговоры кардинала Валендреа. Вместо ожидаемого карьерного роста она вынуждена обманывать все еще любимого ею человека. Ей тяжело лгать Мишнеру, очень тяжело. Если бы ее отец знал, чем она занимается, ему было бы стыдно за нее! Если бы отец знал. И сознание этого тоже тяготило ее, поскольку она и без того уже принесла немало огорчений своим родителям.
Открыв дверь, она вошла в свой номер.
И сразу увидела улыбающегося Паоло Амбрози. Катерина вздрогнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки, понимая, что нельзя выдавать свой испуг. На самом деле она была готова к подобной встрече, ведь Валендреа предупредил, что Амбрози найдет ее. Она медленно закрыла дверь, сняла пальто и подошла к стоящему у кровати торшеру.
– Зачем включать свет? – сказал Амбрози.
На нем были черные брюки и темный свитер со стоячим воротником. Темное пальто расстегнуто. Обычная, не церковная одежда. Пожав плечами, она бросила свое пальто на кровать.
– Что же вы выяснили?
После небольшой паузы она вкратце пересказала ему о поездке в приют и о том, что Мишнер говорил о Клименте, но умолчала о некоторых важных деталях. Потом снова заговорила об отце Тиборе, о его предупреждении относительно исполнения воли Мадонны.
– Узнайте, что ответил Папе Тибор, – сказал Амбрози.
– Колин отказался открывать письмо.
– Придумайте, как это сделать.
– Как, например? – сощурила она глаза.
– Идите к нему. Соблазните его. Прочтите письмо, пока он будет спать.
– А может, сами попробуете? Ведь вас вроде бы интересуют священники.
Амбрози стремительно рванулся к ней, обхватил за шею своими длинными тонкими пальцами и повалил на кровать. Его руки были холодными и как будто восковыми. Он наступил коленом ей на грудь и крепко прижал ее к матрасу. Амбрози оказался гораздо сильнее, чем она ожидала.
– В отличие от кардинала Валендреа я не собираюсь терпеть ваши колкости. Не забудьте, что мы не в Риме, а в Румынии, и здесь люди исчезают часто. Я должен знать, что написал отец Тибор. Выясните это, иначе в следующий раз я могу и не сдержаться.
Он сильнее надавил коленом на ее грудь:
– Я не люблю повторять дважды. Завтра я снова найду вас.
Она хотела плюнуть ему в лицо, но, ощущая стальную хватку вокруг шеи, решила не рисковать.
Амбрози отпустил ее, выпрямился и направился к выходу. Схватившись за горло, Катерина сделала несколько глотков воздуха и спрыгнула с кровати.
Амбрози обернулся, направив на нее пистолет. Она замерла:
– Ты… грязный… подонок.
Он передернул плечами:
– История учит, что грань между добром и злом почти неосязаема. Спокойной ночи.
Открыв дверь, он вышел.
Глава XXI
Ватикан
10 ноября, пятница
23.40
Услышав стук в дверь своей спальни, Валендреа потушил сигарету. Уже почти час он был поглощен чтением романа. Ему нравились американские приключенческие триллеры. Они давали возможность отдохнуть от окружающей действительности, состоящей из недомолвок, взвешенных слов и строгого протокола. Каждый вечер он с нетерпением ждал возвращения в мир загадок и интриг. Амбрози всегда вовремя обеспечивал Валендреа приключенческими романами.
– Войдите, – крикнул он.
Вошел его камергер.
– Мне только что звонили, ваше преосвященство. Святой Отец опять в хранилище. Вы просили вам сообщить.
Валендреа снял очки и закрыл книгу.
– Хорошо.
Камергер удалился.
Кардинал быстро надел легкий шерстяной свитер, брюки, кроссовки и легкой походкой направился к отдельному лифту. Спустившись на первый этаж, миновал пустые коридоры Апостольского дворца. Тишину здесь нарушало лишь жужжание видеокамер слежения, поворачивающихся в своих установленных под потолком гнездах, и скрип его резиновых подошв по тераццо. Можно не опасаться, что его увидят, – дворец уже закрыт на ночь.
Он оказался в помещении архива и, не обращая внимания на дежурного префекта, прошел через лабиринт стеллажей прямо к железной решетке у входа в хранилище. Климент XV в белой льняной сутане стоял к нему спиной под светом лампы.
Двери старинного сейфа были открыты. Валендреа не прятался. Пора было играть в открытую.
– Входите, Альберто, – произнес Папа, не оборачиваясь.
– Как вы узнали, что это я?
Климент обернулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114