– Я работала с этим контрактом. Меня тоже должны допросить. Где моя повестка? Я хочу повестку!»
– Думаю, все утрясется, – сказала я вслух. – Джейсон производит впечатление разумного человека.
Стэн засмеялся, широко открыв рот. Это было довольно печальное зрелище. Ему было явно пора к дантисту.
– Я же сказал тебе, Френч, он актер. Слово «разумный» к нему не применимо.
Пораженный моей непонятливостью, он зашагал прочь, сокрушенно качая головой. Я еще немного постояла в коридоре, вбирая в себя аромат, оставленный Джейсоном Келли. Мне наплевать, за что он преследует студию и выиграем мы или проиграем; надеюсь, прежде чем дело прояснится, он вернется сюда еще не раз, и это главное.
Когда я вернулась к себе в кабинет, у меня на столе стоял великолепный букет ирисов с подмаренником. Неужели их прислал Джейсон Келли? Возможно, он давным-давно положил на меня глаз, и вся эта история с контрактом была лишь поводом познакомиться поближе?
Но тут я заметила, что к карточке прикреплена косточка, и поняла, что цветы не имеют отношения к актерам. Их прислал владелец клуба. Почерком с завитушками – наверняка дело рук флориста – на карточке был написан следующий текст, по-видимому, составленный самим Стюартом:
Я вел себя как последний идиот. Если Вы пожелаете научить старого пса новым трюкам (или просто отшлепать его газетой), можете мне позвонить.
Стюарт Хэнкин. Чертов Стюарт Хэнкин. Между прочим, нос у него крючком. Я забыла упомянуть об этом, когда описывала его в первый раз. И губы слишком тонкие, людям с такими губами и таким носом доверять нельзя. Да и с чего я взяла, что он хорош собой? Просто я выпила, и мартини затуманил мне глаза – широко известный феномен воздействия алкоголя. Я читала об этом в одном журнале.
И все же цветы были очень хороши, и наверняка отыскать меня было не так-то просто. Более того, мужчина, способный оценить красоту ирисов, достоин всяческого уважения, но Стюарт Хэнкин, ничтожный и гадкий Стюарт Хэнкин, не дождется от меня прощения или сочувствия.
Однако в настоящий момент меня ждали куда более срочные дела. Во-первых, мне нужно было позвонить Клэр и рассказать ей, кто мне только что подмигнул. Она умрет от зависти. Потом необходимо было снова залезть на диван, так как совещание за стенкой, похоже, подходило к концу, и мне надо было вовремя выйти из кабинета, чтобы Джейсон мог увидеть меня во всей красе. Если солнечный свет будет падать сзади и мне удастся найти туфли на каблуках, что припрятаны где-то в шкафу, я могу произвести весьма выгодное впечатление. Если у меня нет шансов, что Джейсон Келли будет грезить обо мне перед сном, на худой конец пусть думает обо мне, садясь в свой сверкающий лимузин.
На душе у меня было скверно. Джейсон и его свита покинули офис гораздо раньше, чем я успела встать в дверях и потрясти их изгибами своего силуэта. Я отвыкла от высоких каблуков, и, едва я перешагнула порог своего кабинета, голова у меня закружилась, как у школьницы, и я шлепнулась прямо на берберский ковер. Подняв глаза, я успела увидеть, как умопомрачительные ягодицы Джейсона Келли исчезают в конце коридора.
Координация движений. Двойка с плюсом. Я шесть лет посещала занятия физкультурой в школе, и вы, вероятно, полагаете, что я в состоянии справиться с перемещением по офису. Но я не решаюсь даже спуститься в буфет во время ланча – официантами там работают в основном пожилые русские, и мне не хотелось бы ударить в грязь лицом у них на глазах.
Как только я поднялась с пола и выплюнула ворсинки ковра, мне позвонила душечка Лекси, обладательница солнечной улыбки и воплощение изящества.
– Кесс, ты должна мне помочь! – она была в совершенно невменяемом состоянии, никогда прежде она не говорила таким убитым голосом. На всякий случай я взглянула на определитель номера: мне казалось, что королевы красоты всегда пребывают в безмятежном расположении духа.
– Что стряслось, Лекс? Инфракрасная кабинка вышла из строя?
– Джек и Ширли! Их… их арестовали.
Я всегда говорю своим друзьям, что они могут позвонить мне, если им понадобится совет юриста. Я считаю, что, отучившись три года в юридической школе и отработав пять лет в правовой системе, я вполне могу поделиться с ними нужной информацией. При этом сфера моей компетенции начинается фильмами и заканчивается телевидением. В прочих юридических вопросах я разбираюсь не лучше устрицы.
– Моя специализация – индустрия развлечений, – напомнила я Лекси. – Если твоих друзей арестовали, могу дать тебе телефон того типа, который защищал мамулю. Впрочем, ничего хорошего сказать о нем не могу.
Она, не сдерживаясь, рыдала в трубку. Интересно, текут ли у нее сопли? Если да, должно быть, это самые прелестные сопли на свете.
– Джек и Ширли, – всхлипнула она, – мои мурзики! Их посадили в тюрьму!
Ее мурзики. Ну конечно. Джек Николсон и Ширли Маклэйн.
– Ах, ты про этих мелких кусак…
– Я не знаю, как это случилось. Мы были в парке, я отпустила их побегать, потом они начали лаять, он начал их пинать, откуда ни возьмись появилась полиция, и… Кесс, приезжай. Я не знаю, что делать.
– Лекси, но у меня полно дел…
– Пожа-а-луйста, – она захлебывалась рыданиями, как третьеклассница, у которой строгий учитель естествознания отобрал любимую куклу. – Умоля-я-ю, приезжа-ай…
Я дрогнула и поняла, что не в силах сопротивляться. Я же не чудовище.
Мы встретились за ланчем в итальянском ресторанчике на Сансет-Плаза, недалеко от дома Лекси. Она заявила, что в таком состоянии не может садиться за руль. По дороге я позвонила Клэр, надеясь, что она тоже примет участие в нашей встрече, но ее ждал Возбудимый Знанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99