ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Странное объяснение!
– У вас на Западе, – сказал Pay, – считают реинкарнацию неким социальным жестом вроде поцелуя или рукопожатия. Но перерождение – это захват. Оккупация или, если хотите, колонизация. Подобно тому, как одна страна отнимает у другой территорию, внедряет туда своих людей, язык, управление. Ацтеки очень быстро заговорили по-испански, а могавки – по-английски. И начали забывать, кем они были раньше…
– Ты подменяешь суть метафорой, – перебил его Томас. – Боюсь, так мы не приблизимся к цели.
– Подумайте сами, – взволнованно продолжал Pay. – Передача памяти. Длинная – на века – непрерывная цепь перерождений сознания. Этим можно объяснить его бессмертие. С точки зрения человеческой исторической перспективы он может показаться вечным.
– О ком вы говорите? – спросила Мэри-Кей.
– Мы ищем кое-кого, – сказал Томас. – Ничего важного.
– Извините за любопытство, – ответила доктор.
После того как она столько им рассказала, ее это явно задело.
– У нас просто такая игра, – поспешно объяснила Вера. – Глупости.
Видеомонитор на стене не передавал звук, иначе они бы обратили внимание на то, что в лаборатории поднялась какая-то суета. У Мэри-Кей запикал пейджер; взглянув на него, она вдруг отбросила с глаз волосы и уставилась на экран.
– Ямми… – простонала она.
По лаборатории носились люди. Кто-то на мониторе беззвучно кричал.
– Что такое? – спросила Вера.
– Голубой код! – И Мэри-Кей выскочила за дверь. Через полминуты она появилась на мониторе.
– Что происходит? – спросил Pay.
Вера развернула свое кресло к монитору.
– Бедняжка умирает. У нее остановка сердца. Вызвали реанимацию.
Томас встал и внимательно смотрел на экран. Pay присоединился к нему.
– А теперь? – спросил он.
– Теперь попробуют запустить сердце, – сказала Вера.
– Она что – умерла?
– Смерть бывает клиническая, а бывает биологическая. Быть может, еще не поздно.
Под руководством Мэри-Кей несколько человек отодвигали столы и поломанную аппаратуру, чтобы очистить дорогу для громоздкой реанимационной установки. Мэри-Кей подняла электроды. Сзади какая-то женщина держала в руках провод, растерянно озираясь в поисках розетки.
– Нельзя этого делать! – закричал Pay.
– Должны же они попытаться, – сказала Вера.
– Неужели никто меня не понял?!
– Куда ты, Pay? – рявкнул Томас.
Но того уже не было.
– Вон он. – Вера указала на экран.
– Что он вообще себе думает?!
Pay, все еще в ковбойской шляпе, оттеснил здоровенного полицейского и легко перепрыгнул через опрокинутый стул. Томас и Вера смотрели, как люди попятились от анатомического стола, открывая камеру Ямомото. Хрупкая молодая женщина лежала неподвижно, связанная и прикрученная к столу; к аппаратам от нее шли провода. Когда Pay приблизился, Мэри-Кей стояла сбоку, держа наготове электроды. Он начал ей что-то доказывать.
– Господи, Pay, – совсем расстроилась Вера. – Томас, нужно его оттуда забрать, это же реанимация.
Мэри-Кей что-то сказала медсестре, и та попыталась увести Pay за руку. Он ее оттолкнул. Какой-то лаборант обхватил Pay за пояс, но тот упрямо вцепился в край металлического стола. Мэри-Кей нагнулась, чтобы приложить электроды. Последнее, что увидела Вера, было выгнувшееся дугой тело Ямомото.
Они спешили. Томас катил ее кресло в лабораторию, толкая и задевая на ходу сотрудников и полицейских. Они наткнулись на каталку, загруженную оборудованием, – это отняло целую минуту. Когда добрались до лаборатории, все уже кончилось. Люди расходились. У дверей стояла женщина, прижимая к лицу ладони.
Внутри Томас и Вера увидели мужчину, с рыданиями уронившего голову на стол.
Наверное, муж, догадалась Вера. Мэри-Кей, стоя с безучастным взглядом, так и не выпускала из рук электроды. С ней заговорил ассистент, но она не ответила. Тогда парень взял у нее электроды. Кто-то еще похлопал ее по спине, но она не двинулась.
– Господи, неужели Pay оказался прав? – прошептала Вера.
Они двигались по разгромленной лаборатории, а тело Ямомото тем временем накрыли и переложили на носилки. Санитарам пришлось подождать, пока схлынет толпа. Следом за носилками вышел муж Ямомото.
– Доктор Кениг! – позвал Томас.
На блестящем столе валялись перепутанные провода. Мэри-Кей вздрогнула и подняла глаза.
– Что, святой отец? – произнесла она в оцепенении.
Вера и Томас озабоченно переглянулись.
– Мэри-Кей, – сказала Вера, – как ты себя чувствуешь?
– Отец Томас, Вера… Ямми тоже умерла. Что же мы сделали не так?
Вера вздохнула.
– Ты меня напугала. Иди сюда, девочка. Иди ко мне.
Мэри-Кей опустилась на колени рядом с креслом и уткнулась лицом Вере в плечо.
– Pay! – позвал Томас, оглянувшись. – Куда он делся?
Вдруг Pay выскочил из своего убежища – он прятался за грудой бумаг и проводов. Индус двигался так быстро, что его не сразу узнали. Подскочив к креслу Веры, Pay сделал широкий взмах рукой – Мэри-Кей вскрикнула и, упав на спину, согнулась от боли. Ее халат разошелся от плеча до плеча – длинная рана быстро налилась кровью. Pay держал скальпель.
Теперь все увидели лаборанта, который пытался оттащить Pay от анатомического стола. Он сидел, согнувшись, а у него на коленях лежали его внутренности.
Томас что-то крикнул Pay. Это был явно приказ, а не вопрос. Вера не знала хинди – если он говорил на хинди, – да и все равно пребывала в таком потрясении, что ей было не до того.
Pay остановился и взглянул на Томаса. На искаженном мукой лице появилось выражение растерянности.
– Томас! – закричала Вера.
Пытаясь удержать раненую Мэри-Кей, она выпала из кресла.
Томас на секунду отвернулся от Pay, и тот исчез за дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173
– У вас на Западе, – сказал Pay, – считают реинкарнацию неким социальным жестом вроде поцелуя или рукопожатия. Но перерождение – это захват. Оккупация или, если хотите, колонизация. Подобно тому, как одна страна отнимает у другой территорию, внедряет туда своих людей, язык, управление. Ацтеки очень быстро заговорили по-испански, а могавки – по-английски. И начали забывать, кем они были раньше…
– Ты подменяешь суть метафорой, – перебил его Томас. – Боюсь, так мы не приблизимся к цели.
– Подумайте сами, – взволнованно продолжал Pay. – Передача памяти. Длинная – на века – непрерывная цепь перерождений сознания. Этим можно объяснить его бессмертие. С точки зрения человеческой исторической перспективы он может показаться вечным.
– О ком вы говорите? – спросила Мэри-Кей.
– Мы ищем кое-кого, – сказал Томас. – Ничего важного.
– Извините за любопытство, – ответила доктор.
После того как она столько им рассказала, ее это явно задело.
– У нас просто такая игра, – поспешно объяснила Вера. – Глупости.
Видеомонитор на стене не передавал звук, иначе они бы обратили внимание на то, что в лаборатории поднялась какая-то суета. У Мэри-Кей запикал пейджер; взглянув на него, она вдруг отбросила с глаз волосы и уставилась на экран.
– Ямми… – простонала она.
По лаборатории носились люди. Кто-то на мониторе беззвучно кричал.
– Что такое? – спросила Вера.
– Голубой код! – И Мэри-Кей выскочила за дверь. Через полминуты она появилась на мониторе.
– Что происходит? – спросил Pay.
Вера развернула свое кресло к монитору.
– Бедняжка умирает. У нее остановка сердца. Вызвали реанимацию.
Томас встал и внимательно смотрел на экран. Pay присоединился к нему.
– А теперь? – спросил он.
– Теперь попробуют запустить сердце, – сказала Вера.
– Она что – умерла?
– Смерть бывает клиническая, а бывает биологическая. Быть может, еще не поздно.
Под руководством Мэри-Кей несколько человек отодвигали столы и поломанную аппаратуру, чтобы очистить дорогу для громоздкой реанимационной установки. Мэри-Кей подняла электроды. Сзади какая-то женщина держала в руках провод, растерянно озираясь в поисках розетки.
– Нельзя этого делать! – закричал Pay.
– Должны же они попытаться, – сказала Вера.
– Неужели никто меня не понял?!
– Куда ты, Pay? – рявкнул Томас.
Но того уже не было.
– Вон он. – Вера указала на экран.
– Что он вообще себе думает?!
Pay, все еще в ковбойской шляпе, оттеснил здоровенного полицейского и легко перепрыгнул через опрокинутый стул. Томас и Вера смотрели, как люди попятились от анатомического стола, открывая камеру Ямомото. Хрупкая молодая женщина лежала неподвижно, связанная и прикрученная к столу; к аппаратам от нее шли провода. Когда Pay приблизился, Мэри-Кей стояла сбоку, держа наготове электроды. Он начал ей что-то доказывать.
– Господи, Pay, – совсем расстроилась Вера. – Томас, нужно его оттуда забрать, это же реанимация.
Мэри-Кей что-то сказала медсестре, и та попыталась увести Pay за руку. Он ее оттолкнул. Какой-то лаборант обхватил Pay за пояс, но тот упрямо вцепился в край металлического стола. Мэри-Кей нагнулась, чтобы приложить электроды. Последнее, что увидела Вера, было выгнувшееся дугой тело Ямомото.
Они спешили. Томас катил ее кресло в лабораторию, толкая и задевая на ходу сотрудников и полицейских. Они наткнулись на каталку, загруженную оборудованием, – это отняло целую минуту. Когда добрались до лаборатории, все уже кончилось. Люди расходились. У дверей стояла женщина, прижимая к лицу ладони.
Внутри Томас и Вера увидели мужчину, с рыданиями уронившего голову на стол.
Наверное, муж, догадалась Вера. Мэри-Кей, стоя с безучастным взглядом, так и не выпускала из рук электроды. С ней заговорил ассистент, но она не ответила. Тогда парень взял у нее электроды. Кто-то еще похлопал ее по спине, но она не двинулась.
– Господи, неужели Pay оказался прав? – прошептала Вера.
Они двигались по разгромленной лаборатории, а тело Ямомото тем временем накрыли и переложили на носилки. Санитарам пришлось подождать, пока схлынет толпа. Следом за носилками вышел муж Ямомото.
– Доктор Кениг! – позвал Томас.
На блестящем столе валялись перепутанные провода. Мэри-Кей вздрогнула и подняла глаза.
– Что, святой отец? – произнесла она в оцепенении.
Вера и Томас озабоченно переглянулись.
– Мэри-Кей, – сказала Вера, – как ты себя чувствуешь?
– Отец Томас, Вера… Ямми тоже умерла. Что же мы сделали не так?
Вера вздохнула.
– Ты меня напугала. Иди сюда, девочка. Иди ко мне.
Мэри-Кей опустилась на колени рядом с креслом и уткнулась лицом Вере в плечо.
– Pay! – позвал Томас, оглянувшись. – Куда он делся?
Вдруг Pay выскочил из своего убежища – он прятался за грудой бумаг и проводов. Индус двигался так быстро, что его не сразу узнали. Подскочив к креслу Веры, Pay сделал широкий взмах рукой – Мэри-Кей вскрикнула и, упав на спину, согнулась от боли. Ее халат разошелся от плеча до плеча – длинная рана быстро налилась кровью. Pay держал скальпель.
Теперь все увидели лаборанта, который пытался оттащить Pay от анатомического стола. Он сидел, согнувшись, а у него на коленях лежали его внутренности.
Томас что-то крикнул Pay. Это был явно приказ, а не вопрос. Вера не знала хинди – если он говорил на хинди, – да и все равно пребывала в таком потрясении, что ей было не до того.
Pay остановился и взглянул на Томаса. На искаженном мукой лице появилось выражение растерянности.
– Томас! – закричала Вера.
Пытаясь удержать раненую Мэри-Кей, она выпала из кресла.
Томас на секунду отвернулся от Pay, и тот исчез за дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173