– Анна, – прошептал он и услышал, как за его спиной глубоко вздохнула княгиня.
– Ты тоже увидел. Когда она вошла в комнату, мне показалось, что Анна вернулась.
– Поэтому ты и говорила с ней так натянуто? – спросил Луи.
– А что мне оставалось делать – заплакать? – ответила княгиня и отвернулась, как только Мелисса села.
Луи продолжал смотреть на девушку. Да, бабушка права, она поразительно напоминает его тетю, первого ребенка княгини Елены, погибшую в автокатастрофе в свой двадцать седьмой день рождения. Ему тогда было всего шесть, но он хорошо запомнил тетю – всегда полную жизни и готовую рассмеяться. Поначалу он даже не верил, что ее больше нет. Он любил ее даже сильнее, чем мать, которая больше внимания уделяла королевским обязанностям, чем своему сыну.
Странно, что он только сейчас заметил сходство. Впрочем, ничего удивительного, ведь к этой девушке он с самого начала относился с неприязнью. Он снова посмотрел на нее. Она уже встала и поспешно застегивала платье. Затем она выпила предложенный княгиней бокал вина, и на ее лицо снова вернулись краски.
– Никогда не падала в обмороки, – пробормотала она.
– Рад слышать, – холодно сказал князь. – Монархи не могут себе позволить иметь слабое здоровье.
– Не беспокойтесь, я не отстану от вас по части присутствия на церемониях.
Князь стиснул зубы. Как она смеет так говорить с ним! Разве она не знает, кто он?! Как бы в ответ на его мысли, она усмехнулась. Рассерженный еще больше, князь резко повернулся и направился к двери.
– Мисс Бентон, пожалуйста, следуйте за мной. Я покажу вам ваши комнаты.
Глава шестая
Следующая неделя выдалась напряженной – Мелиссе казалось, что перед ней непрерывным потоком текут люди, называя свои имена и заверяя в личной преданности. Только постоянно напоминая себе, что она в некотором смысле служит на благо своей родины, ей удалось выдержать напряжение и естественно держаться на аудиенциях. Она постоянно боялась снова лишиться чувств, и обязательное присутствие на приемах князя Луи или княгини Елены только усиливало этот страх. Но постепенно она стала привыкать к своей новой роли – роли будущей княгини Мотавской. В конце концов, короля делает его свита, не так ли?
Хотя Мелисса не ощущала недостатка в прислуге, состоящей из местных жителей, она все же вызвала из Англии свою горничную, рассудительную шотландку, которая нянчилась с ней, когда она была еще ребенком, и которая искренне считала, что ее госпожа оказывает князю честь, согласившись выйти за него замуж.
Князь, конечно же, не разделял подобную точку зрения. Его настроение колебалось между унынием и гневом, и Мелисса стала побаиваться, что он откажется от соглашения, невзирая на последствия. При таком развитии событий ее компания сразу же обратится в международный суд, но дело, скорее всего, затянется на годы. За это время Красски успеет подмять под себя Мотавию, и тогда уж никакой суд не вернет им права на недра страны. Впрочем, Мелиссу интересовало не это. Мотавия лишится свободы, вот что главное.
Теперь понятно, почему сэр Дональд настойчиво просил не откладывать свадьбу. Очевидно, он тоже опасался, что князь изменит решение в последний момент.
Впрочем, нельзя недооценивать влияние княгини Елены. За короткое время, проведенное при дворе, отношение Мелиссы к старухе поменялось. Если поначалу она ее побаивалась, то теперь она ей даже нравилась. В чем-то они были похожи: внешняя холодность скрывала приветливый характер. Вчера, например, княгиня, пожелав Мелиссе спокойной ночи, по-матерински поцеловала ее, к вящему неудовольствию князя.
– Луи, – Мелисса произнесла это имя вслух, чего никогда раньше не делала. Даже в мыслях она называла его "князь Луи". Два слова слились в ее сознании в одно, потому что ей казалось, что он неотделим от своего титула и положения. Но князь был человеком, и, как каждый человек, испытывал страдания и боль, из которых построил непреодолимый барьер между ними.
Только сдержанность, привитая Мелиссе дядей, удерживала ее от того, чтобы узнать у княгини Елены имя женщины, которую любит князь. Когда-нибудь они встретятся, и она сама все узнает.
С тяжким вздохом Мелисса взяла учебник мотавской грамматики и направилась во внутренний дворик, где улеглась в гамаке с книжкой в руках. Хорошо смазанные пружины мягко приняли на себя ее вес. Здесь все хорошо смазано, подумала она, и, живя в дворце, трудно представить, насколько бедна эта страна.
– Личное состояние семьи Валлонов очень велико, – сказал как-то князь, когда они заговорили об этом. – По сравнению с вами, мы, конечно, нищие, но по мотавским меркам – богачи.
– Вы хотите сказать, что все это содержится на ваши деньги? – Мелисса взмахом руки обвела роскошную обстановку комнаты, в которой они находились.
– Мы оплачиваем примерно половину. В противном случае мы не смогли бы содержать достаточно слуг. – Князь мрачно обвел взглядом прекрасную старинную мебель и картины древних мастеров, висящие на стенах. – Мне иногда кажется, что мы выбрасываем деньги на ветер. Какой смысл жить в пятидесяти комнатах и содержать сотню слуг!
– Это необходимо! – раздался голос княгини Елены, неожиданно вошедшей в комнату. – Ты – князь Мотавский, и твой народ считает, что ты должен жить в роскоши. Им это нравится.
– По-твоему, им нравится знать, что я ем черную икру, в то время как они питаются черствым хлебом.
– Не преувеличивай! Ты не ешь одну икру, а у твоих подданных обед состоит не только из черствого хлеба.
– Ты знаешь, что я имел в виду!
– Конечно, знаю. И я предупреждала тебя, чтобы ты выбросил из головы подобные мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41