ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Потом развернулся и пошел обратно.
Едва я успел постучаться, как мне открыли, словно священник ждал под дверью. Снова выскочили собаки.
– Клод! Уже вернулись?
– Я не могу их взять, – сказал я, протягивая ему часы. – Затем и вернулся, чтобы возвратить их.
Священник безмятежно улыбнулся, словно именно это ожидал услышать, как ответствие хора на вечерне.
– Наверно, вы захотите, чтобы я вернул деньги?
– Нет. Оставьте себе. Я дарю их. Просто возьмите часы. – Священник не двинулся с места. Он просто стоял и, прищурившись, смотрел на меня, его седые волосы сияли ярче побеленной стены. Внезапно я понял, что впервые в жизни отказался от сделки. Потом показалось мне, что те часы у меня в руках – символ: символ обмана и мошенничества, которыми я нажил свое состояние, символ хитрой игры, вести которую доставляло мне такое удовольствие, и всего дела моей жизни. Проклятые часы весили тонну. – Забирайте их.
– Но почему?
– Я занизил цену. Сжульничал.
Священник протянул руку и взял часы, как пушинку.
– Да, я знаю.
– Знаете? Почему же тогда вы продали мне эти чертовы часы?
Он пожал плечами.
– А вот этого не знаю. Просто продал. Наверно, Господь направлял меня. Вам это может показаться нелепым. Так или иначе, я знал, что вы не уйдете с моими часами. Знал, что принесете их обратно.
– Как вы могли знать? Поверьте, это совершенно не в моем характере.
Священник продолжал спокойно стоять, пристально глядя на меня, белые его волосы сияли на солнце. Внезапно я понял, что недооценил его: он никоим образом не был фигляром или слабоумным. На нем как бы лежала благодать. Наконец он спросил:
– Больше ничего не хотите сказать мне?
– Что вы имеете в виду? Нет, конечно нет.
Снова последовала пауза, и вдруг я понял, что на самом деле мне хочется рассказать ему тысячу вещей: все о своем отце, о своей семейной жизни, о карьере. Я чувствовал, что, если смогу найти способ просто ввести его в свою жизнь, его природное простодушие все поправит. Элен и я снова влюбимся друг в друга. Я найду основания продолжать свое дело.
– Вы уверены? Совершенно ничего?
– Нет. – Я собрался уходить. – Мне нужно идти.
– Когда вы появились этим утром, я подумал, что вы похожи на человека, на которого навалились несчастья.
– Последние дни у меня были очень напряженными. Эта история с Байроном…
– Но когда вы забрали часы, я знал, что вы принесете их обратно. – Тут я повернулся и пошел прочь. Вослед мне звучал его голос: – Прощайте, дружище. Не пропадайте!
Я, не оглядываясь, проскочил в калитку, неожиданно для себя придя в ярость от его предположения, что мы можем встретиться когда-нибудь еще. Вскочил в машину, резко захлопнул дверцу и помчался вон из деревни.
Проехав минут десять по шоссе, я остановился на обочине, уронил голову на обтянутый кожей руль и расплакался.
На Вернона мой рассказ об истории самоубийства Амелии не произвел никакого впечатления.
– Значит, женщина существовала. С ней мы разобрались, это хорошо. Но важно все разузнать о Гилберте и зачем он писал те свои письма.
– Возможно, в этом нам сможет помочь Тим, я позвоню ему сегодня вечером.
– Возможно.
Мы сидели наверху, в офисе, как вчера, когда возились с шифром. Солнце било в окно у меня за спиной, был разгар дня. Стопки книг окружали нас, как миниатюрные башни Манхэттена, дремля в лучах солнца.
Вернон был при бабочке и в бордового цвета жилете, из кармашка которого свисала цепочка часов. Сравнивая его с человеком, повстречавшимся мне утром, я почувствовал, что теперь лучше понимаю его. Он и священник были примерно одного возраста, оба – личности эксцентричные, но если священник был мягким, зыбким и душевным, то Вернон – сухим, резким и точным. В сравнении с открытостью священника маниакальная скрытность Вернона казалась чуть ли не патологией.
– Вы показывали письма вашему другу в Британской библиотеке?
– Да.
– Ну и?…
– И он сразу не определил, поддельные они или нет. Это, конечно, еще ничего не значит. Придется подождать результатов экспертизы.
– Что ж, подождем.
Я сказал это, только чтобы не портить ему настроение, потому что сам был больше прежнего убежден в подлинности писем.
Вскоре я уехал домой и остаток дня провел в своем кабинете. Поначалу я ничего не мог делать, только думал о том, как в то утро вернул часы. Как и поход к проститутке, это, похоже, означало поворот в моей жизни. Оба события, важные сами по себе, были символом чего-то большего, резкой смены направления ветра на противоположное.
Я поднял телефонную трубку.
– Кристофер?
– О, привет, папа!
– Помнишь тот высокий комод в георгианском стиле, что я привез на днях?
– Угу.
– Напомни мне: во сколько я его оценил?
– В две семьсот пятьдесят.
– Точно. Опусти цену до пятисот и повесь на него табличку покрупней: «копия».
– Что?
– Это подделка, Кристофер.
– Я тоже так подумал. Но сегодня утром снял ручки, просто чтобы лишний раз убедиться, – они явно были заменены. Комод оказался подлинный.
– Когда я говорю, подделка, я имею в виду прекрасную подделку, профессиональную, сделанную так, что эксперт не отличит от подлинника.
Это было в первый раз, когда я намекнул о существовании Искусника Клайва.
– Ты же не хочешь сказать, что кто-то…
– Не просто кто-то. А профессионал, Кристофер. Больше того, мастер.
Несколько секунд мой сын молчал. Я почти чувствовал, как напрягается его мозг, усваивая смысл услышанного. Пока он соображал, я думал о следах, оставленных ручками, шифры и письма выскальзывали из корешков Библий. Наконец Кристофер заговорил:
– Ты имеешь в виду, что знаешь человека, который действительно делает антикварные вещи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики