Капитан кивнул.
– Кто возит слонов на Таиланд? Здесь своих хватает.
Капитан объяснил: эта слониха принадлежала фокуснику, а теперь состарилась и не может больше выступать. Они и к острову подошли, чтобы высадить здесь слона. Слона и старуху.
Самуил осторожно оглядел слониху, впрочем, не подходя близко – кто знает, насколько хорошо она выдрессирована? Бивней, то есть слоновой кости, нет. Слониха старая, значит, не может работать. Какой от нее прок?
Он взялся за пистолет. Если застрелить слониху, капитанам впредь будет урок: брать на борт что-нибудь получше грабель и слонов.
Слониха подняла одну ногу на всю длину цепи и топнула о палубу. Вытаскивать мертвого слона из трюма – тяжелая работа. Команда разозлится. К следующему рейсу они могут вооружить судно.
Однако пальнуть хотелось – Самуил не помнил, когда последний раз стрелял из пистолета, да и Тулангу это понравилось бы.
– Еще есть вино, – нехотя сознался капитан.
– Что?
– Ящик вина. Но оно американское, не французское.
Самуил задумался.
– Что за вино?
Капитан подвел его к ящику, на котором, как на всяком вине из Америки, было по трафарету написано: «Только для ритуального использования».
– Господи! Это… это для причастия?
– Не знаю. Оно тоже от фокусника.
– Тут написано ритуальное. Это святое вино.
В душе у Самуила разлился свет. Со всей осторожностью он вскрыл ящик и разгреб солому, словно в яслях. Блеснуло стекло. Самуил вытащил бутылку, увидел странные каббалистические знаки и почувствовал на себе Божью руку. Есть мир грабежа и насилия, и вдруг за ним открывается другой мир. Каков шанс случайно наткнуться на ящик с церковным вином? В воздухе распространилось благоухание. Это не просто удача, это благодать, которую нужно разделить со всеми. Теперь Самуил хотел сохранить жизнь слонихе и всему, кому только может.
– Помоги мне, – сказал он капитану, присаживаясь на корточки, чтобы лучше ухватиться за ящик.
Туланг дремал на солнце. Пираты и команда, разбившись на кучки, обсуждали свои горести. Старуха, отыскав тень, очистила и съела яблоко.
Когда Самуил принес вино, пираты обрадовались – они давно не держали во рту спиртного. Самуил пытался объяснить, что вино особенное, его нельзя просто выхлестать, но пираты хватали из соломы бутылку за бутылкой, откупоривали и пили, а захмелев, принялись горланить старые песни. Неисповедимы пути Господни: самое загадочное – радость – порой входит в жизнь через грубое и низменное.
Вскоре пираты настолько подобрели, что принялись угощать команду захваченного парохода. К тому времени, как распухшее красное солнце коснулось горизонта, началось хождение с корабля на корабль в гости. На обеих палубах новые друзья затевали шуточные потасовки или резались в карты. Пираты достали гитары, баяны и барабаны, зазвучали старые песни. Корабли стояли на якорях бок о бок, шел отлив, вода в заливе голубела с каждой минутой. Еще никогда крохотный Ко Пхеун Тхаин не видел такой гулянки.
Что до самих зрителей – сперва за весельем наблюдали только козы, собаки и свиньи, выбежавшие из-за пальм и высокой травы, чтобы почесаться и с изумлением поглазеть на непривычную суету. Следом появились и люди: супружеская чета и пожилой мужчина, все белые, но загорелые до черноты.
Наконец, когда жару сменил освежающий бриз и на острове зажгли факелы, пираты и команда парохода дружно решили, что пришло время отправить слониху на берег.
Спустить ее с корабля оказалось на удивление простым делом. Корабельный лоцман был в юности погонщиком слонов: он вывел слониху из трюма, поставил ее на нос, залез ей на спину и дождался большой волны. Потом ткнул слониху стрекалом, и она с человеком на спине прыгнула в океан. Людей на палубе окатило водой, с острова донеслись радостные возгласы.
Оставшиеся несколько сотен ярдов слониха проплыла. Тем временем с корабля спустили шлюпку, и несколько матросов на веслах доставили старуху к берегу. Получилось веселое соревнование: кто доберется первым? На берегу царила суматоха: собаки и свиньи скакали, как очумелые. Горел костерок, муж играл на гитаре, жена хлопала в ладоши под немудреную мелодию «Трех слепых мышек». Был на берегу и еще один человек, пузатый, загорелый и счастливый, с густой копной седых волос. Забежав по пояс в прибойную полосу, он принялся махать пиратам и команде парохода, старухе в шлюпке и слону, махать всему, что открывалось его взгляду.
В то же самое время, на корабле, Туланг спал. Усталого до беспамятства, его отнесли в койку, рядом любовно положили бутылку с вином.
Он проснулся от привычного рокота машин. Внезапно сознание вернулось с той четкостью, какую в юности приносил алкоголь. Туланг не знал, какой сейчас год. Взгляд остановился на бутылке, и с этого угла была отчетливо видна фраза: Чарльз Картер, фокусник.
Великий Картер, подумал пират, уплывая из ясности в прошлое. «Багаж на палубу! – сказал он вслух, потом ухмыльнулся. – В Джакарте ей придется несладко». Туланг хохотнул и вновь погрузился в сон, который повторялся почти каждую ночь: ему снилось магическое представление, виденное много лет назад, величайшее магическое представление в его жизни.
Вниманию публики
Все фокусы, описанные в книге, были показаны в период расцвета этого искусства, с девяностых годов девятнадцатого столетия по двадцатые годы следующего. Впрочем, ключевые детали иногда поэтизированы. Скажем, если вы захотите по примеру Картера освободиться из упаковочного ящика, результат может быть не столь благоприятен.
Точно так же я проделал некоторые фокусы над историей – что-то дематериализовал, что-то преобразил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177