– А вы, дорогие дамы, проходите вон туда – там найдутся чудеса и диковины, которые не оскорбят ваших чувств. Истинный джентльмен всегда должен заботиться о дамах. Особенно о таких прекрасных дамах, как вы, – он улыбается и прикрывает глаза. Женщины тем временем нервно поглядывают на удаляющихся мужчин.
И тут разгорается баталия. Одна из женщин хватает мужа за рукав, а свободной рукой отвешивает ему оплеуху за оплеухой. Он кривится и хмурится, уворачиваясь от ее ударов. Еле-еле отбившись, он поправляет лацканы пиджака и сердито смотрит на разгневанную жену. Когда он наконец гордо удаляется, зажав в руке четвертак, кто-то не выдерживает и фыркает. И вот уже хохочет вся толпа.
Остальные женщины, видимо, не желая устраивать сцены, недовольно смотрят на выстраивающихся в очередь мужей. Заметив их взгляды, Сесил спускается со своего возвышения. Теперь он всем своим видом выражает участие и почтение – и исподволь подводит дам к мысли, что неплохо бы и им поразвлечься.
Сесил касается мочки левого уха, и я незаметно продвигаюсь вперед. Женщины смыкаются вокруг него в более тесное кольцо. Я чувствую себя пастушьей собакой.
– Итак, если вы направите свои стопы вон туда, дорогие дамы, – продолжает он, – я покажу вам то, чего вы никогда прежде не видывали. До того необычное, до того удивительное – вам такое даже не снилось! Не сомневайтесь, вам будет о чем порассказывать в воскресенье в церкви или своим почтенным родителям за обедом. Спешите, спешите – и не забудьте взять с собой детишек, ведь это забава для всей семьи. Вы увидите лошадь, у которой голова на месте хвоста! Я не шучу, дорогие дамы! Живое существо, у которого хвост на месте головы! Так взгляните же на него своими собственными глазами. А когда вы расскажете о нем муженькам, они еще пожалеют, что так не вовремя покинули своих любезных женушек. Да, дорогие мои. Они еще пожалеют!
Я между тем попал в окружение. Вокруг меня – ни одного представителя сильного пола, меня несет поток благонамеренных церковных прихожан и женщин с детьми – всех тех, в чьих жилах не течет кровь настоящего мужчины.
Лошадь с хвостом на месте головы представляет собой не что иное, как лошадь с хвостом на месте головы: она стоит в загоне мордой к стене, а хвост ее свисает прямо в кормушку.
– Да что ж это делается! – в сердцах восклицает одна из женщин.
– Ну и ну! – подхватывает другая, но большинство с облегчением смеются. Если это лошадь с хвостом на месте головы, значит, и мужчин ждет такой же сюрприз.
Между тем рядом с шатром начинается потасовка.
– Эй ты, сукин сын! Да, черт возьми, я хочу назад свои деньги – ты что, думал, я отдам четвертак, чтоб увидеть какую-то ублюдочную пару подтяжек? Кто тут говорил о настоящих мужиках? Ну, я мужик! Верните деньги!
– Простите, мадам, – проталкиваюсь я между двумя идущими впереди меня женщинами.
– Эй, парень! Ты куда торопишься?
– Извините. Прошу прощения, – повторяю я, прокладывая себе дорогу.
Сесил занял боевую стойку напротив краснолицего мужчины. Тот бросается на него, хватает обеими руками за грудки и отшвыривает. Толпа расступается, и Сесил обрушивается на полосатый край помоста. Зрителей все прибывает, они встают на цыпочки, тараща глаза.
Пробившись через их ряды, я добираюсь до Сесила как раз в тот миг, когда его противник замахивается и наносит удар. Однако я перехватываю его кулак буквально в нескольких дюймах от подбородка Сесила и заламываю руку за спину. Закрутив ее вокруг шеи, я оттаскиваю его назад. Брызжа слюной, он поднимается и вцепляется мне в руку. Я стискиваю его еще крепче, пережимаю трахею и полувытаскиваю, полувывожу за пределы ярмарочной площади. Там я швыряю его на землю. Он валяется в облаке пыли, пыхтя и хватаясь за горло.
Миг спустя мимо меня проносятся два человека в костюмах, берут его под белы ручки и волокут в сторону города. Он продолжает кашлять, они же, склоняясь к нему, похлопывают по спине и всячески подбадривают. И даже поправляют ему шляпу, которая чудодейственным образом с него не свалилась.
– Здорово сделано, – говорит Уэйд, хлопнув меня по плечу. – Молодец. Пойдем обратно. Уж они о нем позаботятся.
– А кто это такие? – спрашиваю я, разглядывая кровоточащие длинные царапины у себя на руке.
– Затычки. Они его успокоят и осчастливят. Чтобы у нас не было неприятностей. – Он отворачивается и обращается к толпе, громко хлопнув в ладоши и потирая руки. – Все в порядке, друзья мои. Здесь смотреть больше не на что.
Однако толпа расходиться не желает. Только когда герой вместе с сопровождающими скрывается за зданием из красного кирпича, зрители нехотя начинают удаляться, да и то все время оглядываются: а вдруг пропустят что-то интересное?
Сквозь остатки толпы пробивается Джимми.
– Эй! – говорит он мне. – Тебя зовет Сесил.
Джимми ведет меня куда-то за шатер. Сесил, с красным потным лицом, сидит на самом краешке складного стула, вытянув ноги в гетрах, и обмахивается программкой. Свободной рукой он обшаривает свои многочисленные карманы и наконец извлекает из кармана жилета плоскую квадратную бутылочку. Вывернув губу, вытаскивает пробку зубами и, выплюнув, запрокидывает бутылку. Тут его взгляд падает на меня.
Он глазеет на меня минуту-другую, не убирая бутылки ото рта, и, наконец, ставит ее прямо на круглый живот. После чего принимается разглядывать меня так и этак, барабаня по животу пальцами.
– А ты себя неплохо держал, – наконец произносит он.
– Спасибо, сэр.
– Где ж ты этому научился?
– Даже не знаю. На футбольном поле. В школе. Или когда укрощал дикого быка, который не хотел расстаться со своими яичками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100