Однако репутация редактора Мерлина не должна пострадать!
Тут Роберт коснулся щеки Арабеллы, нежно дотронулся до губ.
– В вас удивительно сочетаются несоединимые качества, Арабелла. – Он говорил тихо, словно сам с собой. – Очевидно, у вас большой опыт работы, вы прекрасно знаете свое дело – и все же могу поклясться, что как женщина... – Он остановился и нахмурился, его губы сжались от гнева.– Но внешность обманчива, – резко продолжил Мерлин. – Я никогда не встречал женщины, которая соответствовала бы своей внешней оболочке, и никогда больше не собираюсь иметь дела ни с одной из них!
Арабеллу настолько ошеломило столь беспардонное обвинение, что она не успела даже увернуться от натиска его губ, которые так быстро соединились с ее губами и стремились завладеть ими с такой яростью, что у нее перехватило дыхание.
Руки Роберта железной хваткой обвили ее талию, его мощный торс подавлял тело Арабеллы – она чувствовала каждый контур его мускулистой фигуры. Для этого ей не приходилось даже прилагать усилии, она так трепетала от желания, что кружилась голова. Не осознавая ничего, кроме присутствия этого человека и его губ, Арабелла сладострастно потянулась к нему...
Кончиками пальцев она ощущала мягкость его шелковистых волос – прижавшись к нему, она погрузила ладони в эти чудесные длинные волосы, а между тем поцелуй становился все глубже, и язык Роберта соблазнительно касался ее губ...
Вдруг Арабелла поняла, что не находится больше в его объятьях и ее пальцы уже не погружены в его золотые волосы. Теперь Роберт с мрачным лицом стоял в нескольких шагах от нее, и только то, как тяжело вздымалась и опускалась его грудь, свидетельствовало о его эмоциях.
Арабелла изумленно заморгала.
– Я...
– Что тебе нужно, Эмма? – Взгляд Роберта был сосредоточен не на Арабелле, а на дочери, замеревшей в дверях.
Сколько же времени она там стоит? – это было первое, о чем с ужасом подумала Арабелла. Неужели она видела их в объятьях друг друга? Очевидно, ее отца не очень-то радовала эта мысль.
Эмма с любопытством разглядывала обоих – и если даже и видела их несколько мгновений назад, то признаться в этом не собиралась.
Пусть отец и дочь поговорят между собой, а за это время Арабелла хоть немного придет в себя. Если кто-то из них задаст ей вопрос прямо сейчас, она вряд ли сумеет ответить. Во всяком случае, более или менее разумно.
Так что же случилось? Сначала Роберт был вне себя от злости – возможно, на нее? – она даже в этом не была уверена, – а в следующее мгновение он уже держал ее в своих объятьях, жадно прильнув к ее губам. Весь вечер Роберт не давал Арабелле успокоиться, «заигрывая» с ней, как он это называл. Но она понятия не имела, что это может закончиться страстными объятиями и поцелуем, от которого у нее закружилась голова...
– Я принесла Арабелле ночную рубашку, – ответила Эмма и показала какое-то одеяние голубого цвета. – Как и обещала, – оправдываясь, добавила она, потому что отец не спускал с нее пристального взгляда.
– Ты могла бы оставить рубашку в спальне, – отрывисто бросил Роберт.
– Я...
– Куда я и предлагаю тебе ее отнести, – холодно перебил он.
– Но...
– Эмма, быстрее, – с нажимом произнес Роберт, щека у него нервно подергивалась.
– Но я...
– Давай, Эмма! – сквозь зубы процедил он, будто лишь огромное усилие воли не позволяло ему окончательно выйти из себя. – Ты прервала нашу с Арабеллой личную беседу.
Эмма наверняка уже привыкла к тому, что ее отец часто бывает груб и раздражителен, как с другими, так и с ней, но вряд ли она когда-либо по-настоящему испытывала на себе его гнев. А сейчас Роберт срывал свою злость на дочери, но злился он совсем не на Эмму, а либо на Арабеллу, либо на самого себя. Но основной удар пришелся на бедную девочку. Глаза Эммы наполнились слезами – преисполнившись решимости не показать этого, она быстро заморгала.
– Я так и подумала, – натянуто ответила она, затем круто развернулась и торопливо вышла из комнаты.
– Эмма! – крикнул ей вдогонку Роберт, но Эмма предпочла не заметить оклика отца и побежала вверх по лестнице.
– Я пойду к ней. – Арабелла легко коснулась его руки.
Роберт взглянул на нее каким-то невидящим взором – казалось, он горько сожалел теперь, что так круто обошелся с дочерью, сорвав на ней злость, в которой она совсем не была виновата.
Арабелла все еще не понимала, кто же вызвал его гнев и кто был виноват в том, что только что произошло между ними. Она также не имела понятия, каким образом вдруг оказалась в его объятьях, как получилось, что он так страстно поцеловал ее...
Но сейчас ей не хотелось об этом думать, иначе она снова превратится в тварь дрожащую...
– Пойду успокою ее, – сказала Арабелла.
– Я же говорил, – сказал Роберт. – Сплошные неприятности. Когда имеешь дело с женщиной, получаются одни неприятности!
Арабелла быстро вышла из комнаты, не глядя на Роберта – посмотреть на него было выше ее сил.
Вообще-то она понятия не имела, что собирается сказать Эмме. Но необходимо что-нибудь придумать. Завтра она уедет, и то, что у нее произошло с Робертом Мерлином, вряд ли имело такое большое значение – во всяком случае, для Роберта, – чтобы после ее отъезда отношения между отцом и дочерью оставались натянутыми. Нужно придумать что-нибудь подходящее.
Арабелла догнала Эмму у самых дверей и вошла за ней в ее комнату.
И что же теперь? Как подобрать нужные слова?
Эмма с удрученным видом присела на краешек кровати – и на тумбочке, стоявшей рядом, Арабелла не могла не заметить большую цветную фотографию в рамке, на которой была изображена весело смеющаяся женщина, и ее сходство с Эммой было очевидным, но не это сходство так поразило Арабеллу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47