Впрочем, так оно и было. Габриэлла была рада, что он не стал беспокоиться о цветах.
– Высади меня у железнодорожной станции, – тихо сказала она. – Я доберусь до Грешем-Хаус на поезде. – Она начала постепенно возвращаться к реальности, и ей захотелось оказаться подальше от Руфуса и спокойно обдумать все, что произошло.
Габриэлла не ожидала, что ее так заденет его отношение к их браку. Она представляла его себе как простую формальность, которую им обоим придется терпеть в течение шести месяцев.
Конечно, Руфус однажды уже был женат, и эта свадьба была для него неприятным напоминанием о несчастливом браке с Анджелой.
В зале бракосочетания он вел себя так спокойно и уверенно, словно ему предстояло заключить рядовую сделку.
Ее мать вряд ли мечтала о такой свадьбе для своей дочери, подумала Габриэлла. При мысли о том, что Хитер не сможет присутствовать на настоящей свадьбе Габриэллы, у нее на глаза навернулись слезы.
Руфус украдкой посмотрел на девушку. Почему ее глаза блестят от слез?
Нет, подумал он, взглянув еще раз. Это больше походило на блеск триумфа. Она не только унаследует половину состояния Грешемов, но и доставит ему большие неудобства своим присутствием.
Отомстит ему за то, что он сделал ей пять лея назад.
Руфус крепче сжал рулевое колесо и снова переключил свое внимание на дорогу.
– Думаю, перед тем как ты отправишься в Грешем-Хаус, мы могли бы чего-нибудь выпить, – спокойно произнес он, хотя внутри злился на безвыходную ситуацию, в которой оказался.
Он пытался найти выход из нее, советовался со своим поверенным и Дэвидом Брьюстером, но ему сказали, что ничего нельзя было сделать. Брьюстер безупречно выполнил свою работу.
Но то, что Руфус был вынужден жениться на Габриэлле, вовсе не означало, что он позволит поступать так, как захочется ей.
– Чего-нибудь выпить? – повторила девушка. – Ты уверен, что у тебя есть время? – язвительно добавила она.
Неужели она ожидала, что Руфус возьмет выходной, они вместе поедут в загс, где их на выходе осыплют конфетти и добрыми пожеланиями, а после церемонии состоится праздничный обед в дорогом ресторане, на котором будут присутствовать родные и друзья?
Чем меньше людей знают об их свадьбе, тем лучше. Для него.
Вот только репортеры, окружившие здание загса, этого не допустят.
При первой удобной возможности он выскажет Тоби все, что о нем думает.
– Я могу найти время, – сухо ответил Руфус.
Габриэлла испытующе посмотрела на него. Он действительно хотел отменить их свадьбу или ему было нужно от нее что-то еще?
Наверное, он просто хотел прочитать ей еще одну лекцию о том, чтобы она держалась подальше от его дочери. Холли было сейчас семь лет, и Габриэлла не видела ее больше пяти лет, за исключением нескольких семейных торжеств. У нее были такие же светлые волосы и зеленые глаза, как у Руфуса, но кроме этого Габриэлла ничего не знала о девочке, которую в двухмесячном возрасте бросила мать. Должно быть, Холли пришлось нелегко. Габриэлла надеялась, что малышка не будет видеть в ней злую мачеху. Впрочем, Руфус не хотел, чтобы она принимала участие в жизни его дочери.
– Хорошо, – она вздохнула. Ей было некуда спешить.
– Веселее, Габриэлла, – мягко произнес Руфус. – В конце концов, сегодня день нашей свадьбы.
– Не напоминай мне об этом! – неистово воскликнула она.
Руфус криво усмехнулся. Ему тоже было не нужно об этом напоминать.
Габриэлла выглядела немного встревоженной, когда он остановил машину рядом с высоким многоэтажным зданием и помог ей выбраться из салона.
– Куда ты меня привез?
– У меня есть квартира в этом доме. Я останавливаюсь здесь, когда задерживаюсь в городе по делам, – небрежно произнес он, пропуская ее вперед.
Они вошли в здание. Поздоровавшись с охранником, Руфус вызвал лифт, который тут же подъехал.
Когда он задерживается в городе по делам, повторила про себя Габриэлла, войдя в лифт. Что это означало?
Что он купил в городе квартиру для того, чтоб встречаться в ней с женщинами?
Не мог же он приводить своих пассий в дом, где жила его дочь, поэтому ему было необходимо более уединенное место для этих… встреч.
А сейчас он привез сюда ее.
– Не думаю, что это хорошая идея, Руфус. – Но ее протест оказался бесполезным, потом что Руфус привлек ее к себе и поцеловал.
Ее губы были такими сладкими на вкус, признался себе он, исследуя языком влажную глубину ее рта. Несомненно, все остальное было не менее сладким.
Он хотел ее так, что не собирался сдерживать свое желание. Габриэлла была его женой, и он мог прикасаться к ней, сколько захочет.
Что он делает, рассеянно подумала Габриэлла, когда его язык стремительно проник в глубь ее рта, отчего внизу ее живота разлилось приятное тепло.
Она застонала от наслаждения, когда его руки сжали ее грудь и начали ласкать затвердевшие соски, пока она не прильнула к нему всем телом.
Девушка даже не почувствовала, как он расстегнул крошечные пуговички на корсаже ее платья, и между ее набухшей грудью и его горячими руками сталась только шелковая ткань бюстгальтера.
Оторвавшись от ее губ, он скользнул языком по плавному изгибу ее шеи, а затем, спустив бретельку бюстгальтера, приник ртом к ее соску.
Застигнутая врасплох новыми ощущениями, Габриэлла прильнула к нему всем телом. Сладкая боль внизу живота становилась все невыносимее.
Двери лифта открылись прямо в пентхаусе, где их обоих окутал прохладный свежий воздух.
Открыв затуманившиеся от желания глаза, она обнаружила, что Руфус смотрит на нее. Последних пяти лет будто и не бывало.
Габриэлла не хотела, чтобы это наслаждение прекратилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33