Эзра стал более внимательно осматривать мрачный зал и заметил кое-что еще, прикрепленное к другой колонне. Если только он не ошибался, это могло оказаться не менее странным.
Он обошел вокруг каменной чаши фонтана и направил луч фонарика на колонну. Там висела акварель Дега в небольшой золоченой раме… Когда Картер подошел к Эзре, тот прошептал:
– А эта картина принадлежала Кимберли. Она висела рядом с ее туалетным столиком.
Большой ржавый гвоздь был вбит прямо в середину картины.
– Он ее даже повесить как следует не удосужился, – с горечью проговорил Эзра.
Он не стал уточнять кто, поскольку теперь они оба понимали, что картину повесил здесь тот, кого они разыскивали.
– Но почему? – стал размышлять вслух Эзра. – Зачем ему распятие? Зачем эта картина? Вряд ли он с уважением относится к религиозному значению креста, вряд ли его поразила красота этой акварели.
Картер понимал почему и зачем, хотя от этой мысли ему было очень не по себе. На местах многих палеолитических стоянок он видел проявления подобного поведения. Он видел оленьи рога и челюсти, развешанные по стенам пещер, видел пробитые черепа гоминидов, засунутые в расселины между камнями.
– Он не украшает интерьер, – невесело проговорил Картер. – Он собирает сувениры.
Он снова обвел зал лучом фонарика и на этот раз осветил античную статую, стоявшую в центре каменной чаши. Это явно был какой-то античный персонаж – Аполлон или Нарцисс (Бет бы сказала точно), но на плечи статуи была наброшена красная ткань. Картер подошел ближе и увидел, что на самом деле это красное замшевое пальто.
– А это что еще за дрянь? – спросил Эзра. – Такое может носить только проститутка.
– Носила, – кивнул Картер. – Это пальто принадлежало трансвеститу, который первым увидел Ариуса на улице.
– Еще один трофей? – спросил Эзра.
Картер снова кивнул.
Но тут Эзра, похоже, заметил что-то еще, чего не увидел Картер. Он перешагнул через бортик чаши фонтана и распахнул полы пальто.
– Но вы посмотрите, что под ним, – шепотом выговорил он.
Картер направил на статую луч фонарика. Теперь и он увидел пергамент, плотно обвивавший торс статуи.
– Мой свиток, – пробормотал Эзра и сбросил пальто с плеч статуи.
Оно упало в сухую чашу фонтана.
– Что вы делаете? – встревожился Картер. – Не трогайте свиток!
– Почему это я не должен его трогать?
– Вы разве забыли, что произошло в вашей квартире?
– Я не собираюсь оставлять его здесь, – заявил Эзра, сердито глянув на Картера. – Это самое значительное открытие в истории мира, а этот дом через несколько дней снесут.
Эзра повернулся к статуе. Картер не успел остановить его. Эзра взялся за край свитка, свисавший с плеча статуи, и потянул к себе. И почти в то же мгновение Картер услышал знакомый негромкий гул и увидел пульсирующее сиреневое свечение.
– Эзра, прекрати! – крикнул Картер. Сейчас ему было не до вежливости.
Но свиток продолжал разворачиваться, гул слышался все сильнее, а свечение разгоралось все ярче. Эзра попятился.
– Я же тебе сказал, прекрати! – крикнул на него Картер.
– Я прекратил, – испуганно отозвался Эзра.
Свиток раскручивался, он походил на змею, сползающую с тонкого дерева.
Сиреневое свечение постепенно сменилось лиловым, а низкий гул – треском, похожим на хруст хвороста под ногами.
– Назад! – крикнул Картер, схватив Эзру за рукав, но Эзра заупрямился.
– Не думаю, что свиток может нам сделать что-то плохое, – заявил он. – Мы намазаны иерусалимской святой землей.
– Собираешься проверить на себе, так это или нет?
– Да, – сказал Эзра и протянул руку.
Он прикоснулся в тот самый момент, когда Картер снова схватил его за рукав, и их обоих неожиданно поразил мощный разряд, вроде удара электрическим током. Эзру подбросило в воздух, он упал и сильно ударился затылком о край чаши фонтана.
Картер был сбит с ног и отброшен к одной из обшитых деревом колонн. Нож вылетел у него из-за пояса и со звоном упал на пол.
Свиток свернулся, уподобился восходящему столпу ярчайшего света. Этот лиловый свет озарил кирпичные стены полуразрушенного зала, и на стенах, повторяя движение свитка, закружились, заплясали слова, некогда записанные на древней коже.
Лежа на полу, потрясенный и изумленный, Картер вдруг ясно понял, что это были за слова.
Это был не просто рассказ о том, кто такие Стражи, какие они совершили ужасные прегрешения и какое ужасное наказание их постигло.
Эти слова означали нечто большее. Кто-то написал их. Их написал победитель.
Они были рассказом о победе… рассказом, написанным кровью. Кровью побежденного. На его собственной коже.
На коже Ариуса.
Неудивительно, что она вернулась к нему.
Слова, буквы которых были причудливо удлинены, кружились по стенам, будто картинки волшебного фонаря. Круг, еще круг, все быстрее и быстрее. Лиловый свет горел все ярче и горячее и наконец стал почти белым. Картер уже не мог смотреть на это свечение, он должен был прикрывать глаза. Свиток вертелся по все более плотной спирали. Воронка ветра и света бешено кружилась прямо над статуей, стоявшей посередине фонтана.
Картер услышал, как застонал Эзра, значит, он был жив.
Картер еще раз бросил взгляд на вертящийся свиток. Он был зачарован его красотой и мощью. Но смотреть на этот слепящий свет было невозможно, Картер зажмурился и отвернулся. Но все равно он ощущал невероятную силу, исходившую от свитка, слышал, как потрескивает насыщенный сильным жаром воздух. В зале, казалось, присутствует живое существо, и Картер, онемев от ужаса, мог только гадать, что нужно этому существу.
Прошло еще несколько мгновений, и Картер, не открывая глаз, понял, что свиток исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116