Лишь их присутствие мешало ему хлопнуть дверью. А Тома, казалось, ничего не замечал.– От деда я знаю, что раз существует богатство, должна существовать и бедность, одно без другого немыслимо. Настанет день, когда они рука об руку сверзятся в пропасть, мой дед – мудрый человек…Девушки переглянулись, Роси взяла на себя инициативу и отвела в угол разъяренного Ивана. От нее несло перегаром.– Не обращай на него внимания, – сказала она шепотом. – Он пьян в доску.На щеках Ивана вздулись желваки.– Ну давай потанцуем.Она схватила его за руку, но тут же была отброшена в сторону.– Не трогай меня!– Ты порядком закомплексован, мой мальчик… – Из-под расстегнутой куртки, сбоку, предательски высовывался краешек индийской майки, подаренной ею. Значит, гордыню свою он переборол. – Пойдем в мою комнату…– Иди с ним! – прошипел Иван.– Ну не глупи, я хочу с тобой…– Врешь.Они слышали, как выясняли отношения Эмилия и Тома. Ты ведешь себя отвратительно, нападала Эмилия, что он тебе сделал? И к чему так надираться, ты только посмотри на себя!.. Цыпочка ты моя, отвечал Тома, ты когда на свет вылупилась?.. Если ты не перестанешь, если будешь продолжать в том же духе… Уточка, а у тебя есть еще что-нибудь в башке, кроме испанского?.. Ты невыносим, я ухожу… Бай-бай, кисуля…– Так ты идешь или нет? – прошептала Роси, слегка покачиваясь.– Мерзавка, – тихо отрезал Иван и в следующий момент почувствовал, как она его звонко чмокнула в щеку.– Господа, только что мне сказали, что я Айседора Дункан… – Роси приподняла юбку и оголила свои красивые ноги, по щекам у нее пробежала нервная дрожь. – Будем танцевать, господа…Она усилила громкость магнитофона, и по гостиной разлилась трепетная, лениво-сладостная мелодия. Под взглядами присутствующих Роси остановилась у края ковра, скинула туфли, выгнула тело и принялась извиваться, гибкие ее руки колыхались, словно ветви на ветру. Затем правая рука начала расстегивать одну за другой пуговицы на блузке, на пол упал лифчик, юбка…Не говоря ни слова, Иван резко повернулся, и входная дверь захлопнулась за его спиной. Роси продолжала изгибаться и раздеваться, как будто ничего не произошло, а улегшийся на пол Тома сосал из бутылки и нагло пялился на танцовщицу. Эмилия не выдержала, бросила презрительный взгляд на Тому, криво улыбнувшись, посмотрела на Роси, и входная дверь снова хлопнула.Иван курил, опершись на ограду на другой стороне улицы. Эмилия подошла к нему, помолчала и робко спросила:– Ты меня проводишь?Иван не ответил, как будто ничего не слышал. Сегодня Роси позвонила ему и они долго разговаривали по телефону. Она была в кошмарном настроении, перед этим у нее был тяжелый разговор с матерью, в другой раз она обещала рассказать о нем, игра на пианино становилась для нее все более тягостной. Если так будет продолжаться и впредь, она бросит консерваторию и станет барменшей, а может, девицей для развлечений, что, он не верит? Его подмывало ответить, что она никогда не порвет с консерваторией и никогда не станет барменшей, а в развлечениях она и сейчас преуспевает. Но он сдержался, а Роси, кажется, сообразила, что перегнула палку. Ты что, ревнуешь меня? Ха-ха! Я мужиков знаю, так что нечего без толку разыгрывать „Квартал в порту де Лила", изображать из себя Жана Габена и прочих, неизвестно еще, чем ты занимаешься в мое отсутствие… Он молчал… Я тебе ничего не запрещаю, дарлинг, ни в чем не ограничиваю, живи как знаешь, только не надо становиться в позу и читать мне нотации, ты меня понимаешь?.. Ты это мне хотела сказать? – спросил он, а в ответ она мяукнула, как настоящая кошка. Она нуждалась в нем, в великом Брейли из Коневицы, нет-нет, она не шутила, этим вечером ее родители отправляются на дачу, будут только Эми и Том, они потанцуют, наклюкаются как следует, но не спеша, с чувством достойного прожигания времени, присущим аристократам – ведь он придет? Он не ответил – его не прельщала ни компания, ни приглашение напиться… Значит, отказываешься? – не поверила Роси на другом конце провода. Значит, Иван воображает, что он единственный, незаменимый, эдельвейс с Пиротской, ну, это мы еще посмотрим…Через полчаса „шкода" остановилась перед его домом, недоумевающей матери был вручен букет гвоздик – пожалуйте, госпожа, только что сорваны… – и он позволил себя увести…– Иван, – вывела его из раздумий Эмилия.– Что тебе?– Ничего, – она была задета его грубым тоном.– И я того же мнения.– Она сумасшедшая…– Пьяная.И все-таки он ее защищает! – подумала Эмилия, но вслух сказала:– С меня хватит, конец. Тома – свинья.– Ты это ему скажи.– Скажу обязательно…Иван швырнул окурок и повернулся к ней.– Поцелуй меня.Эмилия инстинктивно отпрянула.– Поцелуй меня, – глухо повторил он, и она почувствовала в его голосе волнение. – Больше мы не увидимся.– Ты нездоров.– Возможно, не всем бог дал здоровье.Он приблизился к ней вплотную, наклонился, и их губы соприкоснулись.– Мы ненормальные, – прошептала Эмилия.– Возможно, Эми. Чао.Иван бесшумно удалился. * * * Когда служебный лимузин доставил к кованым воротам дачи чету Вангеловых, Арнаудовы уже были почти готовы к встрече высоких гостей. Двухэтажный дом в альпийском стиле раскрыл – подобно неторопливой бабочке – деревянные створки, изнутри струилась музыка, все сверкало чистотой, трава перед верандой была подстрижена под самый корень, на ней были установлены разноцветные складные стулья и плетеные кресла. На столе в вазе стояли только что сорванные ноготки, из кухни, оборудованной в болгарско-баварском стиле, доносился веселый перезвон посуды.Вангеловы продефилировали по газону, разглядывая стройные туи и два серебристых кедра – они первыми потянулись ввысь – усеянные цветами кусты, зеленые лужайки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44