Вам, так же как и мне, известно, что дату двадцать пятое декабря выбрал Папа Либерии в четвертом веке, дабы противостоять языческому культу Митры, последователи которого отмечали великий праздник Непобедимого Солнца как раз в этот день – время зимнего солнцестояния. Никто не знает, когда первые христиане праздновали рождение Христа. Существует знак, который помогает сделать некоторые предположения, но о нем чуть позже. Еще одно затруднение заключается в том, что точный год Рождества Христова тоже неизвестен. В шестом веке нашей эры монах Дионисий Малый вычислил его, но многие современные ученые ставят его расчеты под сомнение, и никто точно не знает, в каком году Иисус Христос появился на свет.
Несомненно, я бы прекратил исследования уже на этом этапе, если бы волей провидения в мои руки не попал редчайший манускрипт – латинская копия книги „Джефр“, написанной на древнееврейском языке несколько веков назад, блестящей работы великого средневекового ученого аль-Кинди. По убеждению арабского ученого, Бог расположил звезды на небе для того, чтобы человек по знакам мог предсказывать не только собственную участь, но и коллективную судьбу человечества».
– Ложь! – гневно воскликнул аббат. – Коварный мусульманин!
Он взял следующий листок.
«Согласно аль-Кинди, мы можем узнавать о рождении, развитии, упадке, а также гибели цивилизаций и религий благодаря двум великим циклам. Один из них – феномен, известный как предварение равноденствий, означающее, что каждые две тысячи лет Солнце восходит весной в разных знаках зодиака, другой – соединение двух самых медленных планет: Юпитера и Сатурна. Это случается один раз в двадцать лет. Но каждые два столетия соединение происходит в новом элементе зодиакальной четверки (знаков земли, воды, воздуха и огня), и каждые восемьсот лет цикл четырех стихий возобновляется. Аль-Кинди, который жил в девятом веке, просчитал даты всех случаев, когда происходили подобные соединения, на тысячу лет назад. Углубившись в труд арабского ученого, я прочитал о его открытии – в шестом году до нашей эры произошло великое соединение Юпитера и Сатурна в Рыбах, начавшее заново звездный цикл четырех элементов. Уточнив собственные наблюдения при помощи эфемерид астролога Анаксила, современника Христа, аль-Кинди обнаружил редкое космическое явление, которое произошло в ночь на первое марта шестого года до нашей эры: соединение в Рыбах пяти планет: Луны, Венеры, Юпитера и Сатурна. Эта дата приводилась в книге без всяких комментариев. Ваше святейшество, в этот миг я содрогнулся, и душа моя затрепетала».
Старик, задыхаясь, перевернул третью страницу.
– Понятно, куда клонит проклятый астролог! – пробормотал он.
«Как известно, ранних христиан узнавали по знаку рыбы, который они рисовали на стенах катакомб во времена гонений. Вы знаете, как обычно объясняют происхождение этого символа. Некоторое время назад, после того как я обнаружил рукопись аль-Кинди, у меня возникло другое предположение. Начало христианской религии соответствует переходу точки весеннего равноденствия в знак Рыб. Оказывается, символика этого знака полностью соответствует вере, основанной Иисусом Христом. Внимательно перечитав книгу аль-Кинди и узнав об этом необыкновенном соединении пяти планет в одном знаке зодиака, невозможно не задать вопрос – а не говорится ли здесь о дате рождения нашего Спасителя? Возможно, ученики Христа выбрали эмблемой новой религии рыбу именно потому, что Сын Божий родился под созвездием Рыб. Крест, который постепенно заменил этот символ, мог означать не только орудие распятия, но также четверку основных элементов-стихий – землю, воду, воздух и огонь, – цикл которых начался заново с великим соединением планет, происшедшим в тот день. В Священном Писании говорится, что Иисус Христос пришел „в устроение полноты времен“. Неужели Господь позволил людям узнать из расположения звезд о пришествии Сына Божьего – мессии, о котором говорилось в Ветхом Завете, великого Царя Иудейского, появление которого предсказали язычники?»
Дон Теодоро едва не задохнулся от приступа жестокого кашля, сотрясшего тело. Аббату пришлось встать и принести кубок воды, прежде чем вернуться к чтению.
* * *
Тем временем дон Сальваторе по просьбе Елены отвел ее обратно в лазарет. Она с ужасом увидела, что дочери стало хуже. Брат Гаспаро с большим трудом заставил девочку выпить травяного отвара, чтобы хоть немного уменьшить жар. Но Стелла была почти без сознания и, казалось, утратила связь с происходящим.
Приор ласково коснулся плеча Елены:
– Нам нечего терять, давайте пойдем в часовню и помолимся перед иконой Пресвятой Девы.
Елена с трудом поднялась на ноги и долго стояла, глядя на осунувшееся лицо дочери. Затем, с огромной неохотой оставив ребенка, пошла за приором в часовню. Они вошли в церковь через маленькую боковую дверь, повернули налево и спустились вниз. Подземную часовню освещал тусклый свет. Елена разглядела несколько довольно высоких колонн, которые, вероятно, поддерживали хоры церкви. Стены покрывали изумительной красоты фрески. Приор провел женщину в самый дальний конец часовни, к фреске святого Михаила, предводителя небесного воинства.
Внизу, на деревянной подставке, стояла икона. Дон Сальваторе подошел и с почтением приложился к ней губами. Елена последовала его примеру, затем они молча опустились на колени в нескольких шагах от иконы. Маленькая лампадка на киоте освещала лицо Пресвятой Девы слабым светом. Елена закрыла глаза, отгораживаясь от внешнего мира. Собралась с мыслями и начала истово молиться о спасении жизни дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138