Элоди недовольно погрозила Келли пальцем.
– Если ты будешь слушать только эту нимфоманку – мою сестричку, ничему хорошему не научишься.
Эжени презрительно фыркнула.
– Уж кто бы говорил! Нимфоманка! Да я двадцать пять лет прожила с одним и тем же мужчиной…
– Представляю, КАКИМ он был мужчиной, если у тебя даже не нашлось времени сходить на сторону…
– Кстати, деточка, а как у тебя с личной жизнью?
Две пары выцветших серо-голубых глаз уставились на Келли, и девушка немедленно смутилась.
– Ну… я… я не знаю… все хорошо!
– Да? И как его зовут?
– Кого?
– Того, с кем все хорошо?
– Тетя Элоди, я в том смысле, что у меня и так все хорошо, а мужчина здесь ни при чем…
– Элли, ты ее расстроишь.
– Ничего подобного. Не я. Она сама. В двадцать пять лет…
– Замолчи, разнузданная вакханка не первой свежести!
– Эжени, деточка, позволь напомнить, что ты меня старше…
– На восемь минут! Это не считается.
– Считается. Но речь не о нас. Келли, открой нам с Эжени свое сердце: тебя бросили?
С минуту Келли честно подумала – и ответила тоже честно:
– Нет. Меня не бросали. Просто некому было.
Элоди сердито пихнула сестру в бок.
– Вот! А ты пристаешь к ней со своей дурацкой выставкой! Девочке надо жизнь свою устраивать, а не на голые задницы любоваться.
Эжени зашипела, словно рассерженный котенок:
– Элли, ты приземленная и бесчувственная нахалка! Уж кто-кто, а я именно о личной жизни девочки и пекусь. В отличие от тебя!
– Как это?
– Так это! Не надо было отпускать Итана!
– А я знала?
Келли поспешно возвысила голос:
– Тетечки! Не ссорьтесь! Мы с Итаном выросли вместе. Он сажал меня на горшок – после такого нельзя завязывать романтические отношения. Итан мне как брат.
– Вот! Слышала, глупая курица? Брат! А брат может быть где угодно, хоть бы и в Нью-Йорке. И позволь спросить, как это ты печешься о ее личной жизни? Оставляя ее ночевать в музее?
Эжени презрительно посмотрела на сестру.
– К твоему сведению, на открытии выставки будет тьма завидных женихов.
– Ага, в том числе и женатых. Впрочем, ТЕБЯ это никогда не останавливало…
Келли нахмурилась:
– Сейчас вы поссоритесь всерьез, а мне бы этого не хотелось. Тетя Элли, у меня действительно все нормально, что же до женихов… тетя Эжени права. Я собираюсь подобрать себе что-нибудь стоящее на фуршете.
Элоди закатила глаза:
– Держите меня! «Что-нибудь стоящее»! Келли, ты же юная и прекрасная девушка, разве можно рассуждать так, словно ты на базаре и выбираешь кусок телячьей вырезки посочнее?
Эжени неожиданно поддержала сестру:
– Я сразу заметила, ты стесняешься смотреть на наши экспонаты, потому что слишком давно не видела, так сказать, оригиналов! Ничего, постараемся подыскать тебе стоящего парня. Такого, чтобы заставил тебя забыть обо всем на свете…
Келли покачала головой.
– О нет! Мне нужен совсем другой мужчина. Правильный. Стоящий.
– Правильный – это правильно. Стоящий –
тоже согласна. Тысяч четыреста в год, не меньше. Лучше чтобы он был достаточно обеспеченным человеком…
– Тетя Эжени, я не шучу. Я собираюсь подобрать себе подходящего жениха. Никаких страстей!
Эжени и Элоди переглянулись, словно Келли сморозила несусветную глупость. Потом Элоди откашлялась:
– Келли, деточка, но ведь брак – это и любовь тоже? И страсть. Потом, по-моему, логичнее сначала влюбиться в мужчину, потом… э-э-э… узнать его получше…
– …Например, родить от него ребенка…
– Мелко, Эжени. Так вот, узнать его получше, а потом только выйти…
– …Или не выйти…
– …за него замуж. И вообще, где страсть?! Где временное помутнение рассудка?
Келли с сомнением покосилась на картину «Юные купальщицы», на которой две девушки и двое юношей демонстрировали временное помутнение рассудка во всей неприкрытой, простите за каламбур, красе.
– Тетечка… тетечки! Мое представление о браке несколько отличается от вашего, это правда. Я, например, считаю, что страсть браку не слишком помогает. Да и рассудок при выборе спутника жизни тоже не лишний.
Эжени воздела сухонький пальчик к небу.
– Ты, между прочим, тоже Деверо! А Деверо получили от Бога великий дар – дар страстной любви. Никто из нас не выходил замуж и не женился по расчету. Да взять хоть и твою мать – не спорю, за многое ей стоит надрать задницу, но факт остается фактом: она всю жизнь следует велению своего сердца…
Келли презрительно фыркнула:
– Ну да, и именно поэтому только что рассталась с Прекрасным Принцем номер сорок четыре. Вы считаете, это хорошо?
– Пока не знаю. Но брак по расчету – это плохо.
Келли решила пойти на мировую:
– Слушайте, я вовсе не против романтики в отношениях, песен под балконом и моря алых роз. В конце концов, я иногда этим подрабатываю, вы не забыли?
– Помним. Кстати, Элли тут недавно удивлялась, откуда ты знаешь столько технических тонкостей, если сама все еще…
– Эжени! Я этого не говорила!
Келли вспыхнула, как маков цвет.
– Если вы обе имеете в виду мою девственность, то чисто технически я ее потеряла. Еще на первом курсе. Да, признаю, я не веду разнузданную половую жизнь, у меня очень давно и очень недолго были отношения с мужчиной. Но это вовсе не значит, что я ничего не знаю об этой стороне человеческой натуры. К тому же я пишу романтические мелодрамы с элементами эротики. Для меня куда важнее не перепутать исторические факты и не написать, что Наполеон сражался, например, с Чингисханом!
Эжени фыркнула.
– Можно подумать, кто-то из твоих читательниц знает, кто такой Наполеон!
1 2 3 4 5 6 7