Плохо, потому что сбивает с толку. Если с женщиной поступают подобным образом, она сама не может понять, что у нее на сердце. Она испытывает желание, но…
– Я вас понимаю, дорогая Йозефа. Вам было нелегко желать и разочаровываться. Вы любили Моцарта. Наконец-то я понял. Наверное, вы страстно его любили…
– И все еще люблю его, Джакомо, все еще люблю. Но не так, как раньше, потому что за это время я поняла, что Вольфганг изменился. Он перестал быть тем свободолюбивым человеком, которому я подарила невинный поцелуй в те далекие дни в Зальцбурге. После смерти отца Моцарт стал серьезным, чужим, испуганным. Я это чувствую. Я полагаю, что это разжигает его любовь к Констанции. Да, я думаю, что они очень любят друг друга. После этой смерти их связь стала еще сильнее… Но если поговорить с одним из них, можно почувствовать огромный всепоглощающий страх за другого. Это ясно без слов. Они цепляются друг за друга, будто вместе смогут отвести любую беду. Как вы думаете, почему Моцарт привез Констанцию с собой в Прагу в таком положении? Как вы полагаете, почему она наняла карету, чтобы приехать в мой загородный домик? Они оба чувствуют опасность. Они знают, что от этой оперы зависит их будущее. Поэтому и только поэтому, Джакомо, я пришла к вам. Я прошу вас сделать все возможное, чтобы помочь Моцарту. Думайте в первую очередь о нем. Пусть все остальное останется на заднем плане. И приезжайте к нам в загородный домик. Я постараюсь оказать вам достойный прием, хотя и не смогу соперничать с изысканностью ваших угощений.
Йозефа достала платок и несколько раз громко высморкалась. Рассказ чуть не довел ее до слез. Эта гордая и властная женщина забыла о всякой осторожности и доверилась Казанове, поэтому в глазах синьора Джакомо Йозефа была еще более достойной любви. Он был восхищен ее самоотверженностью и преданностью, однако ничего об этом не сказал. Йозефа спрятала платок в сумочку и снова взяла правую руку Казановы в свою. Он наклонился и поцеловал ее кисть.
– Если бы мы с вами встретились раньше, дорогой Казанова, я полагаю, что мы нашли бы общий язык. Такие мужчины, как вы, умеют ухаживать. И вам хорошо известно, зачем вы это делаете.
Казанова во второй раз поцеловал руку Йозефы. Затем он с улыбкой поднялся и направился к столу с графинами, чтобы налить ей еще пунша.
Глава 5
С наступлением вечера Анна Мария ждала Иоанну. Поэтому она еще больше удивилась, когда ей сообщили, что пришел Паоло. Анна Мария задумалась над тем, что могло послужить причиной его визита. Затем разрешила ему войти. Когда вошел Паоло, графиня стояла у окна.
– Добрый вечер, госпожа. Я пришел вместо Иоанны. Она плохо себя чувствует и должна оставаться в постели.
– Оставаться в постели? Что же с ней?
– Ей плохо после вчерашнего происшествия. Вчера ночью врач велел ей не вставать с кровати. С тех пор как Иоанна стала соблюдать постельный режим, температура поднимается с каждым часом. Иоанна закрылась в своей комнате и ни с кем не хочет разговаривать. Только кухарке разрешила приносить суп и напитки.
– Бедняжка Иоанна! Это ночное происшествие потрясло ее. Нужно было наказать господина да Понте вместо того, чтобы просто выгнать его из города.
– Вы уже знаете, что он уехал?
– Я знаю об этом еще с обеда. Это происшествие вызвало пересуды даже здесь, в обители. Настоятельница сделала мне выговор за то, что я отправилась на бал, где царит безнравственность. Теперь в течение нескольких дней мне нельзя покидать монастырь. Все молятся о чистоте помыслов, но шепотом пересказывают новые ужасающие подробности. Скажи мне, наконец, что правда в этих сплетнях? Неужели да Понте действительно так жестоко поступил с Иоанной?
– Нет, госпожа. Честно говоря, он этого не делал. Я пришел вовремя и остановил его. Как мы узнали позже, да Понте уже несколько дней просто проходу не давал Иоанне. Но, слава Богу, до самого ужасного не дошло.
Анне Марии было нелегко смотреть на Паоло. Они давно были знакомы, но здесь, в этой тесной келье, юноша казался старше и более зрелым в роли осторожного посланника, явившегося, чтобы рассказать о несчастье. Казалось, Паоло тоже внимательнее, чем обычно, изучал графиню. Конечно, они не виделись какое-то время, но создавалось впечатление, что со дня их последней встречи прошли месяцы или даже годы. Разумеется, не осталось и следа от живости Анны Марии. Черное платье показалось Паоло странным. Глядя на графиню, он думал о том, что на фоне простого платья черты ее лица изменились. Паоло переминался с ноги на ногу – наверное, ждал, когда ему предложат сесть.
– Стой там, Паоло. Я не могу позволить тебе сесть. Это запрещают строгие правила монастыря.
Когда Анна Мария заговорила, она почувствовала слабый, но вполне ощутимый жар. Можно было разрешить ему сесть: подобное исключение было предусмотрено во время посещения хороших старых знакомых и слуг. Графиня почувствовала, что из-за жара начинает краснеть, и отвернулась к окну.
Вчера ночью она покинула дворец в сопровождении Моцарта. Они побежали в погребок на берегу Влтавы, как и в первый раз, обращаясь друг к другу по вымышленным именам. Она снова стала служанкой, а он – переписчиком нот. Они рассказывали друг другу о своих хозяевах, и только поздно ночью Моцарт привел Анну Марию к воротам монастыря и попрощался наигранным низким поклоном. В какой-то момент она ожидала, что Моцарт поцелует ее, однако этого не произошло. Нет, он всего лишь подмигнул ей. В темноте маэстро махал ей и посылал воздушные поцелуи один за другим…
Почему Анна Мария вспомнила об этом? Потому что ей хотелось рассказать обо всем Паоло!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100