Перед Сашко вновь выросли пугало в женской шляпе с торчащей на плече ватой, зеленые кроны деревьев, остановившийся бульдозер и Ванка, который привстал с места и смотрел в их сторону…
„Бакингемский дворец", железные ворота, закрытые ставни соседней дачи с прорезанными в них сердечками, пугало во дворе…
Вдруг пугало замерло на месте и стало увеличиваться в размерах. Фиалки на его шляпе и лиловая лента испугали Сашко своей неподвижностью, сердце его сжалось от страха и боли…
Таня, это Таня… Небрежно перекинув через плечо сумочку, она шла по дорожке, выложенной плитками, между которыми пробивались трава и ромашки. Положив в карман ключи от машины, за ней вышагивал Пежо. Ключи позвякивали, ударяясь о бутылку водки, наполовину выглядывавшей наружу.
– Сашко, ты почему остановился? – откуда-то издалека услышал он голос бая Ламбо. – Что с тобой?
Нет, это не Таня, очень похожа на нее, но не она.
Приехавшие подходят к дому с коричневыми ставнями. Пежо достает ключ, вставляет его в замочную скважину, дверь как бы пятится назад, открывается, не издав ни звука, беспомощно отступает…
Пежо – ровесник Сашко и Ванки. Кажется, он студент, но где учится, даже Ванка не знает. Через день-два белый автомобиль „пежо" приезжает на дачу, в разное время, и привозит девочек. Иногда девочки повторяются, приезжают по несколько раз подряд. Иногда из-за коричневых ставней с прорезанными в них сердечками раздается музыка, нервные однообразные мелодии, а иногда ничего не слышно, Пежо и девочка заходят в дом и наступает тишина, молчание, нарушаемое только скрипом бура и рокотом бульдозера.
Сначала, когда Пежо запирался с девочкой в доме, все четверо чувствовали себя неловко, ведь они работали в нескольких метрах от дачи, им было как-то не по себе, будто они в чем-то виноваты.
Но Пежо не обращал на них внимания, будто их не существовало или они были частью пейзажа, складкой местности, дополнением к грушам или каменной веранде.
На даче он оставался то дольше, то меньше, а когда выходил с девушкой из дому, на них даже не смотрел, словно не замечал, садился в машину и уезжал.
Мир застыл, земля не вращалась, неподвижно стояли „Бакингемский дворец", дача с оранжевой верандой, железные ворота и груши, Ванка, который смотрел в их сторону и подавал им руками какие-то знаки, пчелы, и те неподвижно застыли над клубникой… Сашко все еще смотрел на дом, в котором скрылся Пежо.
– Сашко, тебе плохо? – озабоченно спросил бай Ламбо.
– Сядь на траву, – сказал Антон. – У тебя, видно, закружилась голова.
– Отдохни немного, – добавил бай Ламбо.
„Что же это получается, – думал Сашко, – пока мы здесь вращаем землю и создаем все, что нужно для жизни… А почему бы и нет, земля вращается, значит существуют силы притяжения, и потому некоторые могут совсем спокойно… нет опасности, что они вылетят, машина нормально едет себе по шоссе, она не разорвется на мелкие кусочки в пространстве…"
– Тебе плохо? – снова спросил бай Ламбо. „Конечно, мне плохо, – хотелось крикнуть Сашко.
– Мне ужасно плохо, бай Ламбо. Какой смысл вращать землю и эти дачи, прокладывать дороги, копать колодцы, каторжным трудом зарабатывать себе возможность поехать в Несебр, увидеть солнечные блики на песке под толщей зеленой морской воды, если другим для этого не нужно вращать землю, если другие меня опережают и пока я ищу воду, они открывают кран и пьют столько, сколько им хочется, а я, мучимый жаждой, долго и тяжко работаю, чтобы добраться до воды, и при этом не знаю, доберусь ли вообще… через песчаники и гранит".
Но Сашко не крикнул, Сашко ничего не сказал. Он побежал к дороге, туда, где остановился Ванкин бульдозер.
– Что с тобой? – спросил Ванка, увидев его лицо.
– Слезай! Дай немного покататься.
– Сашко, не дури, – подозрительно посмотрел на него Ванка. – Ты что надумал?
– Отдохни немного, выкури сигаретку! – крикнул Сашко и буквально столкнул Банку с сиденья. – Не надрывайся так.
Ванка с удивлением посмотрел на него, потом махнул рукой и отошел в сторону.
Сашко резко включил скорость, бульдозер заревел и рванулся вперед, в следующий миг сильно наклонился вправо и чуть не опрокинулся…
– Э-эй! – закричал Ванка. – С ума сошел что ли, перевернешься!
Сашко что было сил давил на газ – бульдозер трясся и шел напрямик через перемешанные с корнями кучи грунта к белому, словно очищенное вареное яйцо, „пежо", стоящему перед соседней дачей с закрытыми коричневыми ставнями и прорезанными в них сердечками.
Бай Ламбо и Антон что-то кричат ему, но из-за рева бульдозера Сашко ничего не слышит.
Багажник „пежо" бесшумно сплющивается, осколки стекла и куски металла разлетаются в стороны, Сашко жмет на газ, огромная махина подминает под себя автомобиль, его колеса отлетают и катятся вниз по дороге, бак с бензином взрывается, машина превращается в лепешку, горит… Сашко загребает бульдозером землю и засыпает ею смятые и горящие останки "пежо". Белый красавец погребен под желтым грунтом, под помятыми, вырванными с корнем ромашками.
Но бульдозер не коснулся машины. Все это Ванка себе только представил, его воображение опережало события и рисовало будущую картину, а бульдозер еще и не приблизился к „пежо"…
Сашко объезжает „пежо", давит на рычаг – огромная челюсть врезается в желтый грунт, раздирает траву, вырывает с корнями ромашки и кусты… Целая гора грунта, смешанного с разрубленными корнями, травой и листьями, движется, толкаемая стальной челюстью, к дороге…
Уже сев в бульдозер, Сашко понял, что давить „пежо" нет смысла, что это ничего не изменит.
Бульдозер делает новый заход, загребает новую порцию грунта и с ревом тащит ее к дороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25