На все он способен, если вожжа под хвост попадет. Всего можно ожидать: слишком уж высоки ставки в этой игре. Страхующий - это хорошо, весьма кстати это. Что ж он мне не представился, конспиратор хренов? Хоть бы взглядом обозначил причастность свою. Любопытно, почему я его совсем не помню? Должен бы помнить, с абсолютной памятью на лица. Наверное, недавно к нам перевели. На повышение парень пошел. Завидую я таким: полны рвения служебного и еще не тяготятся мыслями о добре и зле. Интересно, справится ли он с теми тремя придурками? Обязан, конечно, да ведь мяч-то круглый... Дальнейшее топтание на лестничной площадке, кажется, утратило всякий смысл. Следовало решить: сразу вторгаться в подозрительную квартиру или предварительно заняться необыкновенной девочкой. Он выбрал второе. Не из-за каких-то притягательных особенностей данного плана выбрал, а по одной простой причине: вернулся мальчик-спортсмен, который, как и следовало ожидать, снова пренебрег лифтом. - Слушай, а где они? - кивнул Богун в сторону двери. - Не знаю, я с восьмого, - пожал плечами мальчик. - С восьмого? Это не у вас проживает девчушка-скакунья? Глазастая такая, скачет по лестницам будто коза. Едва не сшибла. - Элли? Нет, не у нас. Она на шестом живет, - мальчик приостановился, обернулся и сообщил: - Только она не могла вас сшибить, у нее нулевая масса! Богун сглотнул слюну. Бестелесных мне недостает... Шутит мальчонка. Мастерски владеет метафорой. Их сейчас обучают по прогрессивным методикам, от них что угодно услышишь. Он невпопад пробормотал: - А, вы физику проходите... - и тут же принял решение. - Она, хоть и без массы, а растеряха. Деньги обронила. Передай ей... или - пойдем вместе, я сам отдам, все равно без дела стою. - Это правильно, деньги посредников не любят, - сообщил мальчуган, лихо сплюнув в сторону окна. - А вы на рысь похожи, - внезапно сказал он и усмехнулся. Очаровательная непосредственность. Надрать бы ему уши, да некогда. В конце концов, они вполне разумные люди, - убеждал себя Богун, вышагивая по ступенькам вслед за мальчишкой. Даже если и не люди они вовсе. Главное - не станут, поздоровавшись, стрелять в меня из мелкашки, как те дегенераты на Новых Домах. И, надеюсь, у них не принято метать ножи в гостей... Он уже представил себе, как войдет и кем назовется, - и тут вдруг короткий возглас снизу заставил его замереть. Мальчонка указал нужную квартиру и продолжил восхождение на восьмой этаж. Богун выжидал. Внизу происходила какая-то возня, какая-то трудная игра. Тихо вздохнул кто-то, - он не обманулся, у него самого имелся пистолет с глушителем, - затем раздалось еще несколько вздохов. Он вызвал лифт, думая о том, что жаль будет потерять, даже не познакомившись, симпатичного парня, питающего необыкновенную слабость к свежим газетам. А что ж наши-то? прошляпили идейно-политических господ? Он поставил в лифт увесистый свой чемоданчик и направил лифт вниз, а сам очень быстро, не хуже мальчишки, двинулся следом. Кожаные господа оказались опытными бандюгами. Несостоявшийся приятель Богуна успел прихлопнуть только одного из них - он лежал вниз лицом на входной площадке. Второй держал на мушке раскрывающуюся дверь лифта. Предводитель-крокодил маячил позади, у окна. Все-таки они купились, флегматично подумал Богун, нажимая на кнопку дистанционки. Дверь не успела раскрыться: она разлетелась в щепы, поток пламени хлынул из лифта наружу. Богуна обдало жаром. Толстяка развернуло и бросило ничком на подоконник, его кожаная куртка загорелась. Пластик в кабине лифта тоже горел, а предводитель продемонстрировал великолепную реакцию, сразу кинувшись к выходу. В этот миг Богуна настигло пронзительное и ясное понимание того, что предстоящее - уже произошло, что оно, вопреки ходу времени, уже состоялось и с тех пор содержится - во всех многочисленных, необязательных и жестоких подробностях - в его собственной памяти; все, что он видит, уже завершено, несмотря на незавершенность момента. Озарение складывалось из припоминания будущего и узнавания настоящего. Внезапно сплелись в узор фрагменты мозаики; радостное предчувствие охватило его, мешая как следует прицелиться. Он исправит, он теперь знает все о себе, и все, что он знает, - исправимо. О чем он думает, что с ним, откуда это странное ощущение? Затмение прошло. Навалилось, опалило, умчалось. Взмахнуло крылом, замутив действительность, отшвырнуло, как вал прибоя, - и откатилось. Вокруг снова мокрый песок, застрявший в камнях ил... звон падающего стекла, бегство предводителя, дымный зеленый огонь под ногами. Выбор позиции, хлопок выстрела, пятна на грязной стене. Глупая, злая иллюзия. Будь он ясновидящим - разве пришлось бы ему стоять здесь и в который делать то, что предписано велением момента и железной логикой?
Больничная палата, холодные присоски мнемозонда, разочарование на обычно бесстрастных лицах гэбистов. Теперь он, по крайней мере, знает: беды его началось не в Глухомани, а раньше, задолго до того кошмара наяву, обрывки которого порхают в голове.
Иллюзия больше не отвлекала агента Надзора от насущных дел, и он, не задумываясь, повинуясь рефлексу, всадил пулю в затылок крокодилообразному. Аккуратно влепил, как по бегущему кабану. Затем, уже вполне осознавая свои действия, повернулся к толстяку, который корчился, пытаясь запихнуть обратно в глазницы лопнувшие в огне глаза, и выстрелил ему в висок. - Какой такой идиот додумался облицовывать лифт пластмассой? - спросил Богун у напарника. Напарник не отвечал, он был мертв. Задыхаясь от едкого дыма, Богун кинулся вверх по лестнице. Теперь у него совсем не оставалось времени, и он взлетел на шестой этаж со скоростью вертолета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24