Несколько раз они останавливались, и водитель сверялся со своей огромной алфавитной записной книжкой, из которой вываливались лохматые страницы, но в конце концов прибыли под неоновую вывеску с танцующей парочкой.
Их провели по закрытой для публики лестнице наверх, в офис Ричарда Ирвина. Хозяин явно пребывал в приподнятом настроении. Он настоял на том, чтобы вернуть им деньги, уплаченные за вход, и гостям принесли пиво в бутылках. Уилл был прав, предполагая, что Ирвин придет в восторг от возможности быть еще раз упомянутым в печати. Однако когда он совсем разошелся, дверь кабинета открылась и вошел человек в дорогом кашемировом пальто, бывший, как предполагал Ник, Терри Джеймсом. Следом за ним вошли Джоан Салливан и охранник с ярко выраженной уголовной внешностью.
– Эти ребята пишут статью о правильных клубах и театрах Восточного Лондона, – пояснил Ирвин седовласому мужчине с голубыми, как из цветного стекла, глазами. – Это Терри, он обеспечивает здесь безопасность.
Ник старался не смотреть на Джоан Салливан, которая села на стул в конце комнаты, положив ногу на ногу и скрестив руки, с насмешливой улыбкой на лице. На девушке было светлое платье и черные босоножки, с пряжкой и на высоком каблуке.
– Я уже встречала вас, – сказала она. – Вы разговаривали с Тревором.
– Да, верно, – подтвердил Ник.
– Каким еще Тревором? – спросил Терри Джеймс.
– Старшим барменом? – догадался Ричард Ирвин.
– Да, с ним, – снова кивнул Ник.
Терри Джеймс вытащил небольшой пластиковый пакетик с кокаином и, зачерпнув из него золотой кредитной карточкой немного порошка, высыпал на стол. Ирвин беспокойно взглянул на Ника, но тот небрежным жестом показал, что такое его не интересует. Терри Джеймс сделал это без всяких колебаний, даже не подумав спросить разрешения у Ирвина и явно не обращая внимания на то, что Ник и Уилл были журналистами. Он посмотрел на них, указывая жестом на кучку порошка и приглашая воспользоваться. Ник с Уиллом переглянулись и кивнули. Терри разложил порошок на пять больших дорожек. В комнате было шесть человек, и Ник задал себе вопрос, кому же из них не достанется. Оказалось, что охраннику, не проронившему за все время ни слова. Терри Джеймс свернул в трубочку пятидесятифунтовую банкноту и протянул ее сперва Джоан Салливан.
– Думаю, что такой «чарли» вам давно не попадался, – заявил Терри Джеймс, когда они покончили со своими дорожками.
– Да, отличный продукт, – сказал Уилл.
– Эффект потрясающий, – похвастался Джеймс.
Ник был не в состоянии что-либо сказать, и очень хорошо, потому что бес саморазрушения подбивал его сказать Джеймсу, что его кокаин – дрянь, что сам он – гад и что Ник запихнет этот кокаин в его бандитскую задницу. Но дорожка была слишком большой, а кокаин – слишком неразбавленным, чтобы он вообще мог говорить. Ник испугался, что его вырвет: горло онемело, и его затошнило. Он сделал несколько глотков холодного пива, стоявшего перед ним, и зажег сигарету, некоторое время побаиваясь затянуться. Он постарался не думать об этом, переключив мысли на Терри Джеймса. Хотя казалось, что тот и так обладает здесь полнотой власти, ему все же хотелось покрасоваться, и он устроил эту маленькую демонстрацию и сам принял участие.
Решив, что происходит некая пресс-конференция и требуется его участие, Терри Джеймс взял слово вместо Ричарда Ирвина. При этом он теребил рукой свой галстук.
– Порядок – вот что мы принесли в этот клуб. Если нет порядка, конец всему. Чего тут только не было раньше! А сейчас? Люди приходят, чтобы хорошо провести время; им не нужно бояться, что какой-нибудь псих полезет драться, если его заденут локтем. Мы такого не потерпим, и люди знают это. Там, за дверьми клуба, они могут вести себя как угодно, но не здесь. Здесь удобно, приятно… – Терри Джеймс сделал паузу, как будто последнее слово было особым деликатесом, которым следовало насладиться, как будто «приятно» было наивысшей возможной похвалой, «Оскаром» или Нобелевской премией определений. – Да, приятно! Прекрасные диваны, дружелюбные бармены, хорошие чистые туалеты. Музыка не в моем вкусе, но она улучшает настроение; люди приходят сюда, чтобы отдохнуть. В этом весь смысл.
Уилл и Ник энергично закивали. Было нечто гипнотизирующее в Джеймсе и его выразительном голосе, одновременно удивительно тихом и страстном. Он напомнил Нику голос инспектора в той школе, в которую они ходили с Джорджем Ламиди. Мистер Маклин никогда не кричал, когда его вызывали в непослушный класс, его голос падал почти до шепота, но он внушал повальный ужас. Однако чувствовалось и нечто обманчивое в том, что Джеймс называл это место удобным и приятным – даже Ричард Ирвин кивал неуверенно, как будто сам сомневался. Только Джоан Салливан сидела сзади со скептическим и почти презрительным выражением лица. Она рассматривала Ника, и Ник задумался, не хотела ли она этим вывести его из равновесия. Он попробовал оглянуться на нее, но девушка выдержала его взгляд, а он сам смутился и был вынужден отвести глаза в сторону.
– Несколько лет назад людям перестало нравиться это место, – продолжал свою речь Терри Джеймс. – По выходным, как правило, здесь бывала полиция…
– Какие у вас сейчас с ней отношения? – спросил Ник.
Терри Джеймс выдержал довольно долгую паузу, показывавшую, что он заметил – ему не просто задали вопрос, его прервали. Он сделал движение рукой, так что тонкая цепочка повисла на запястье, и некоторое время разглядывал ее.
– Надежные, как золото, – сказал он. – Потому что мы навели здесь порядок. Это и для них очень важно.
Несомненно, подумал Ник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84