Марисе хотелось бы знать больше. Как поступают со шпионами в эти дни? Что, если окажется, что она сторонница оппозиции? Все складывалось далеко не лучшим образом.Как ей нужна сейчас поддержка! Ей нужен кто-то, на кого она могла бы опереться. Проблема в том, что мужчина, подходящий на эту роль, был ее главным обвинителем.К концу дня Мариса вся извелась. Она провела бесконечные часы в своей комнате в ожидании вердикта по поводу ее участи. Девушка не могла есть, пить, читать, даже думать. Неужели она шпионка?Хорошим знаком было лишь то, что она сама не могла в это поверить. Все-таки для шпионажа нужно иметь особый талант. Но был ли у нее таковой?Нет.Мариса не притронулась к ланчу, который для нее принесла горничная. Она просто сидела на кровати, уставившись в одну точку. А когда это надоедало, расхаживала по комнате.Наконец в дверь постучали.– Мариса?Сердце екнуло. Это был Нико. Девушка вскочила с кровати и диковато огляделась. Потом снова села на кровать и подождала, пока он войдет.– Ну? – Мариса смотрела на принца в ожидании. – Я преступница или нет?– Мои люди изучили все от корки до корки, но не поняли, что это за символы. И ты ничем не можешь им помочь, так?– Я же сказала, мне ничего не известно.– Да. Но эти бумаги нашли в подоле твоей юбки. Боюсь, это значит, что нам придется приписать авторство шрифта тебе, пока не появятся доказательства обратного.– Разумеется, – ответила Мариса. – Я так понимаю, до того времени я нахожусь под домашним арестом?– Да.– Разве ты не видишь, в какое положение меня ставишь? Как я могу узнать, кто я такая, если буду заперта в замке? – Мариса еле сдерживала слезы. – Уверена, это незаконно. Закон должен быть на моей стороне. – Мариса покачала головой. – Может, мне обратиться в полицию?Нико состроил гримасу.– Мариса, ты что, не понимаешь? Закон сейчас тебе не поможет. Положение в стране нестабильное. Парламент старается установить новый закон и порядок, который бы учитывал интересы всех наших граждан. Но еще ничего не решено. И сейчас у тебя нет выбора.– Совсем? – Мариса пристально смотрела на принца. – Значит, ты можешь делать со мной все, что захочешь?Если бы все было так просто…Нико едва сдержал усмешку. Странно, но чем больше Мариса расстраивалась, тем привлекательнее казалась ему. Вот она стоит перед ним, возможно, шпионка оппозиции, а все, о чем мог думать Нико, – как ему хочется поцеловать эти пухлые губки цвета вишни…– Сейчас да. Позже, возможно, появится альтернатива, но сейчас я не могу рисковать.– О! – Мариса обняла себя руками, стараясь успокоиться.Нико испытал искреннее сочувствие к этой девушке. Он постарался не показать ей свое состояние, когда подошел ближе.– Мариса, ты понимаешь, почему я так поступаю?Девушка отвернулась.– Я понимаю, что ты держишь меня здесь против моей воли, – упрямо заявила она.Нико вздохнул. Она сидела на краю кровати, обхватив тонкими руками свои плечи, и казалась такой маленькой и беззащитной.– Знаю, что ты несчастна. И считаешь, что тебя обвинили бездоказательно.Нико сел рядом с ней. Это было очень трогательно. Он вдруг понял, что не желает причинять ей боль. Возможно, из-за Андреа он так стремится опекать Марису.Возможно. Наверное.– Я сломал себе голову, думая, как лучше объяснить тебе все, Мариса. И если ты хотя бы попытаешься меня выслушать, я попробую рассказать тебе.Их взгляды встретились, но всего на пару мгновений. Мариса согласно кивнула и снова отвернулась. Нико понимал, что может задеть или обидеть ее, но он должен был хотя бы попытаться объяснить, что происходит.– Мариса, – начал мужчина, – я не знаю, на чьей стороне ты была во время войны. Сейчас это не так важно. Я просто хочу провести расследование, чтобы все выяснить и помочь тебе вспомнить свое прошлое.Нико замолчал. Мариса снова кивнула, не глядя на него.– Если у тебя в памяти не отложилось и это, то напомню тебе, что королевский дом Монтеневада существует больше шести сотен лет. И правление наше прервалось лишь однажды, когда акредонцы попытались свергнуть короля и отдать власть своей партии националистов. Последние пять лет шла война. Не потому, что мы чувствуем Богом данное право управлять этой страной, но оттого, что националисты разрушали ее, а мы ощущали свою ответственность перед народом. – Нико сделал глубокий вдох и продолжил: – Мы боролись за свободу нашей страны. Против нас выступили многие. Огромные силы выступили на стороне националистов. Война была неизбежна. У нас просто не оставалось выбора. И мы должны были быть очень осторожны, потому что любая брешь в нашей линии защиты могла стать судьбоносной для акредонцев и их режима диктатуры.Мариса долгое время ничего не говорила. Она сидела с опущенной головой, густые пряди волос полностью скрывали ее лицо. Нико нарушил данное себе обещание не прикасаться к этой девушке и убрал волосы ей за уши, чтобы увидеть ее глаза. В них стояли слезы.– Мариса…Она взглянула на принца, и теперь слезы покатились по ее щекам, а губы задрожали.– О, Нико…Сердце мужчины дрогнуло.– Я просто не знаю. Я даже не могу поклясться, что не являюсь одним из ваших противников, потому что мне об этом ничего не известно.И Нико поверил ей. Если Мариса врет, то она потрясающая актриса. Сейчас принц был готов на все, лишь бы помочь ей. Это желание граничило с безумием. И прежде, чем Нико успел что-либо понять, он уже держал девушку в своих объятиях, шепча ей слова утешения, целуя ее заплаканное лицо. И Мариса отвечала ему, словно тоже поддалась невидимому эмоциональному порыву.Нико хотел успокоить Марису, сделать так, чтобы она перестала плакать, и заставить ее понять, что он на ее стороне и не собирается делать какие-то выводы до того, как у него появятся какие-нибудь доказательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32