Я продолжил:– Но у вас, наверно, это так.– Жена и шесть гадких отпрысков и еще более гадкие внуки, – вздохнул он. – Эта шумная орава – дорогая обуза. Предпочитаю проводить время с друзьями.– Вот моя семья и мои друзья. – Я раскинул руки, словно мог обнять ими фрески. – Эти никуда от меня не денутся.Он молча стоял рядом, и какое-то время мы просто созерцали фрески. Наконец он повернулся ко мне.– Я шел покупать краски, парень, и меня уже ждут. А потом нужно в другой город работать.– У меня тоже работа, – ответил я и почувствовал на устах мертвый вкус пепла.Он кивнул.– Я вернусь во Флоренцию через несколько месяцев. Мне хочется подарить тебе что-нибудь на память. Ты похож на одного из моих детей, и мысли у тебя совсем как у взрослого, словно ты старше своих лет… И коли уж мои картины будут твоей семьей…– Так, значит, он – это вы?! Вы тот удивительный художник? Вы написали эти священные фрески? – Широко раскрыв рот, я резко обернулся.– Они почти достойны такой восторженной похвалы, – сухо ответил он, качая поседелой головой.Я бросился на колени.– Мастер, я не знал! Иначе разговаривал бы с большим почтением!– Вздор! Ты был более чем почтителен, глупый щенок, – сердито сказал Джотто ди Бондоне.Схватив меня за локоть, он с неожиданной для пятнистых старческих рук силой поставил меня на ноги.– Где мне тебя найти, когда я вернусь?Только не в борделе, нет, это было бы невыносимо! Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы этот удивительный человек, семьянин, с улыбкой, в которой проглядывала искра Божественной благодати, художник, написавший чудесные картины, узнал, кто я таков на самом деле. Я стану ему отвратителен.Мотнув головой, я ответил:– Я сам найду вас, мастер.– Хорошо, смотри только не забудь, щенок! – сказал он и, дав шутливый подзатыльник, удалился.Спустя какое-то время я, запинаясь на ходу, вышел из церкви, окрыленный радостью. Ноги сами понесли меня вдоль берега блистающей реки под мост, где я, бывало, часто ночевал. Я стоял у самой кромки воды, которая вдруг заголубела и, покрывшись причудливой рябью, заиграла бликами под лучами зимнего солнца. Иногда Арно выходил из берегов и смывал мосты, унося с собой кричащих людей. Но сегодня река была тиха и игрива, и с моста доносился переливчатый смех.Вскоре я опомнился: меня окликнули.– Бастардо! Бастардо! – звал слабенький голосок.Я обернулся. Прислонившись к опоре моста, вытянув перед собой бесполезные ноги, там сидел Марко.– Марко!Я подбежал к нему, приник головой к его груди и стиснул Марко в объятиях. Затем отстранился, чтобы разглядеть его. Он не потерял своей красоты, но был бледен и грязен. Ссадины на лице гноились, и он сильно исхудал. Я торопливо заговорил:– Ты голоден? Хочешь есть? Сейчас я что-нибудь раздобуду.Он отрицательно мотнул головой.– Теперь уже нет. Хотел первые несколько дней.– Я принесу тебе хлеба и мяса!Я вскочил на ноги, собираясь уже бежать за едой.– Постой! Не уходи, поговори со мной, Лука, – попросил Марко, слабо махнув грязной рукой.Я присел рядом.– Так, значит, он все-таки позволил тебе выходить. Наш план удался.– Только в одном! – воскликнул я.У меня будто пережало горло, но я выдавил еще несколько слов:– Прости меня, Марко! Я не знал, что это с тобой случится.– Но я-то знал! – горько усмехнулся он. – Знал, и теперь не могу ходить. По крайней мере, мне больше не нужно работать! Уже неплохо.– Как ты тут? Тебе трудно?Он сделал глубокий прерывистый вдох, и длинные ресницы, встрепенувшись, снова опустились вниз, оттенив бледность впалых щек.– Трудно. Очень трудно. Улицы Флоренции немилостивы к калекам.– Я знаю. Но я буду приносить тебе поесть каждый раз, как буду выходить на прогулку, – пообещал я.Марко открыл впалые глаза и улыбнулся уголком рта.– Я знаю, ты бы это сделал, – пробормотал он и легко коснулся моей ладони, – приносил бы мне еду и одежду и разговаривал бы со мной, как будто я еще кому-то нужен.– Нужен! – пылко отозвался я. – Если ты бездомный, это не означает, что ты никому не нужен! Я буду рассказывать тебе обо всем, что происходит в городе, что нового у Сильвано. Я постараюсь сделать все, что можно, чтобы тебе было лучше.– В тебе еще осталось что-то живое, поэтому ты так добр.– Ты был добр ко мне, – тихо произнес я. – Ты был так великодушен, приносил мне сласти, давал советы!– Ну разве же это доброта? Просто я поступал по-человечески. Когда я приносил тебе сласти и давал советы, то делал это не только ради тебя, но и ради себя самого. Послушай меня, Лука Бастардо! – серьезно продолжил он. – Мелочи, которые мы делаем друг для друга, помогают нам остаться людьми, помогают жить. Пока мы делаем что-то, пока мы не переходим в полное подчинение Сильвано и его клиентов, пока мы не превращаемся в жадных чудовищ, подобных им, у нас остается возможность выжить! Мы одерживаем над ними победу, пускай совсем крошечную, но она важнее всего на свете!Я понимающе кивнул. Мне вспомнилось, как мы спускались в подвал Сильвано и маленькая белокурая девочка сжимала мою руку. Я был счастлив, что хоть немного мог ее утешить. Я тогда почувствовал себя нужным человеком, а не просто бездушной куклой, существующей для забавы клиентов. Тот момент, когда я по собственной воле помог этой белокурой девочке, придал мне силы пережить тысячи жутких минут.Я тихо проговорил:– Мы не сдадимся и не станем такими же пустоглазыми, как они.– Браво, Лука, совершенно верно! Вот видишь, ты можешь продолжить мое дело. Приноси другим детям сласти, давай им советы. Отдавай все, что можешь. Не скупись, делись всем, всем, что нужно! Отдавай все! Только так ты спасешься! – кричал Марко.Он задохнулся и умолк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189