– В Европе? – с интересом переспросила Аби.
– Позвольте мне принести картины, чтобы вы тут поохали-поахали. А уж потом новости…
Роберт вручил Аби шесть полотен.
– Предыдущие шесть я продала меньше чем за три недели, – сказала Аби и, поставив картины на диван, стала снимать с них бумагу. – Ох, Роберт, эти еще лучше! – воскликнула она восторженно.
Действительно, в них не только чувствовалась рука мастера, но и было что-то особенное, неповторимое – в композиции, цвете, световых бликах…
– О таком зрителе художник может только мечтать, – усмехнулся доктор.
– О таком художнике продавец может только мечтать, – парировала Аби.
– Э-э, а куда подевались Ди с Клер? – спросил доктор.
– Увы, я сегодня одна, – горестно вздохнула Аби, думая о Нике, но вслух произнесла: – Ди с мамой отправились за покупками. Завтра Ди летит в Вашингтон и пробудет там две недели у своей подружки Вики.
– Отлично, – искренне одобрил доктор. – Я видел эту подружку прошлым летом. Чудо, что за девочка.
– У них вся семья такая, – поддержала Аби. – Хорошо, что девочки не раздружились, когда отца Вики перевели в Вашингтон. Вот и Ди там побывает. – Она взяла доктора под руку и повела на кухню. – Идемте выпьем лимонаду за наш Гераклов труд. И вы мне расскажете о поездке в Европу.
– Лечу завтра утром в Эдинбург, на конгресс психиатров, – с мальчишеской радостью и гордостью возвестил Роберт, усаживаясь за стол. – А потом мне хочется съездить на родину моих предков, посмотреть, много ли еще Макдугалов там живет. Подумываю даже купить там дом. Вы же знаете, я работаю в клинике последний год.
Аби уже в который раз стала внимательно всматриваться в него. Роберт Макдугал был примерно ее роста, крепкий, с густыми каштановыми волосами, чуть поседевшими у висков. Его отлично сбитая фигура в спортивной рубашке и узких брюках могла бы принадлежать скорее всего сорокалетнему мужчине, хотя доктору было под семьдесят. Он вошел в жизнь их семьи четыре года назад, когда Клер было совсем плохо, и с тех пор стал для них больше чем просто доктором, скорее, членом их семьи.
– Не представляю, как это вы, молодой, здоровый, уйдете на пенсию, – искренне призналась Аби, подавая ему стакан с шипучим напитком. – И что вы будете делать?.. Впрочем, вы, наверное, станете профессиональным художником.
– Почему бы и нет? – усмехнулся он. – Кроме того, меня попросили стать постоянным консультантом "Ричмонд мемориал". А еще есть несколько пациентов, которых я не могу передать другому врачу. Ну и, естественно, не пропущу ни одного конгресса психиатров.
Аби рассмеялась:
– Тогда зачем покупать дом в Шотландии? Все равно он вам не понадобится.
Доктор вздохнул:
– А хорошо бы… Впрочем, вы и сами знаете, что я не могу отсюда уехать. Слишком много воспоминаний.
Он обвел печальным взглядом своих голубых глаз кухню, словно проверяя, все ли на месте.
Аби наклонилась к нему, сочувственно посмотрела в глаза:
– Вам тяжело приезжать сюда к нам, правда, Роберт?
Он криво улыбнулся:
– Да, очень не по себе, когда входишь, а Эмили нет. Знаете, я сегодня издали увидел вашу стрижку и подумал: вдруг это она? С этой прической вы ужасно на нее похожи.
Аби тронула свои кудряшки.
– Роберт, я одним своим видом порчу вам настроение, – виновато проговорила она.
Он рассмеялся:
– Ну что вы, дорогая? Мы, психиатры, умеем справляться с такими вещами, – он допил лимонад, встал, сунул руки в карманы. – Я любил вашу тетю. Много лет мы играли в одну и ту же дурацкую игру: на уик-энд я приезжал из Ричмонда и три дня мы вели себя, как молодожены. Иногда мы куда-нибудь ездили вдвоем. А каждое воскресенье, прежде чем уехать, я просил ее стать моей женой. Она смеялась и говорила: "Кому нужна старая паучиха с больным сердцем?" – Он посмотрел на Аби. – Я хотел, чтобы она была со мной. Все равно – с больным сердцем или вообще без сердца. Наши уик-энды – разве это не семейная жизнь? Вот… – Роберт махнул рукой, словно отгоняя от себя тягостные воспоминания. – Вот вам моя исповедь. А теперь скажите, что у вас нового. Как Клер? Она помогает вам в магазине?
Аби кивнула:
– С мамой все хорошо. Она еще никогда не была такой спокойной и, пожалуй, даже счастливой. У сестры тоже все замечательно.
– А вы? – он посмотрел на нее, прикрыв один глаз. – М-м-м… У вас тоже как будто бы неплохо?
Она сморщила нос, чувствуя, как вспыхнули у нее щеки, и рассмеялась:
– Да, в общем-то, у меня все прекрасно. Я встретила одного человека. Он ни на кого не похож. И я в него влюбилась.
Роберт внимательно посмотрел на нее:
– И кто же совершил сие чудо?
– Ник Маквэл. Он писатель и снял на лето Галл-коттедж. Я все ему рассказала.
Роберт покрутил в руках пустой стакан, сказал серьезно:
– Для вас это подвиг.
Аби кивнула:
– С Ником легко говорить. А поначалу… знаете, поначалу он мне не понравился. Но постепенно мы подружились, и теперь… – у нее засвербило в горле и она кашлянула. – Теперь я даже боюсь, так он мне нужен. Боюсь, что я использую его в качестве палочки-выручалочки. Как спасителя от тяжелых воспоминаний.
– Увы, только вы одна можете ответить на этот вопрос.
Аби вздохнула, перебирая тонкими пальчиками кубики льда в своем опустевшем стакане.
– Может быть, поговорим наконец о моем прошлом? – Она грустно улыбнулась.
– Что ж, давно бы пора разрешить мне помочь вам, – с профессиональным бесстрастием согласился доктор.
– Знаю, что я очень упрямая.
– Хм-м-м, – опять согласился доктор, и они оба рассмеялись.
– На нас так много всего навалилось четыре года назад, что я не могла тратить время на себя. И я неплохо справлялась с одиночеством, пока не появился Ник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33