Но ничего не было. Ни растворимого кофе, ни чая в пакетиках, ни сахара. Вообще ничего. На полках нашлись только белые тарелки и высокие стаканы. Не то что на кухне Вивьен, битком набитой пакетиками мюсли без глютена, фруктовым чаем и хрустящими хлебцами.
Дилайла присела, засунув голову в холодильник, когда почувствовала руку Чарли на своем плече.
– Помочь тебе подняться?
Дилайла вскочила, ударившись головой о морозилку.
– Я… э-э… хотела взять немного молока… – Чайник закипел и выключился. – И кофе, если у тебя есть.
Чарли, на котором были только джинсы, задумчиво потер подбородок и зевнул:
– Извини, дорогая. У меня ничего нет. Женщина, которая у меня убирает, иногда что-нибудь покупает, но меня так долго не было дома, что она и не стала ничего оставлять. – Он прижал Дилайлу к себе. – А теперь мне нужна только ты. – Чарли страстно поцеловал ее.
Дилайла попыталась высвободиться – ей не хотелось, чтобы Чарли видел ее такой. С утра она всегда выглядела не лучшим образом. Ночью она еще могла сойти за юную Брижит Бардо: круглое личико, широко раскрытые глазки, пухлые губки. Теперь же она была похожа на Брижит Бардо образца девяностых. После сна, занятий любовью и возни в постели помада размазалась вокруг рта, карандаш для век образовал темные круги под глазами, лицо съехало, волосы висят, как пакля.
– Мне нужно привести себя в порядок, – пролепетала она.
– Не нужно. Ты очень красивая.
Дилайла уже не помнила, когда ее в последний раз называли красивой, если не считать водителей грузовиков, которым она подавала в «Эскарго». Она смутилась, хотя ночью, занимаясь акробатикой в постели, не чувствовала ни тени стеснения. Дилайла поспешила перевести разговор на другую тему:
– У тебя очень мило.
– Спасибо. Я переехал сюда всего несколько недель назад, – ответил Чарли с усмешкой. – Так ты одобряешь мой выбор?
– Да, вполне. Я бы и сама не отказалась жить в такой квартире… – сказала она и запнулась на полуслове. Не хватало только, чтобы Чарли подумал, будто она напрашивается в сожительницы.
– А что мешает исполнению твоего желания?
– Ты это серьезно?
– Почему бы тебе не пожить здесь? Ты же говорила, что поселилась у подруги только на время. А эта квартира великовата для одного.
– Но… мы же почти не знаем друг друга…
– Я бы так не сказал… – Он запустил руку под халат Дилайлы, прижал ее к себе и начал целовать.
– Но… – Дилайла попыталась сопротивляться, но быстро сдалась. Сопротивляться натиску Чарли – то же самое, что бороться с искушением съесть плитку «Фрут энд нат». Совершенно невозможно.
Он нехотя отпустил ее и спросил:
– Ну, так как?
Дилайла потеряла дар речи. Сказать, что она была огорошена предложением Чарли, – значит не сказать ничего. Она была ошеломлена. Сражена наповал.
Потрясающе! Дилайла стояла и хлопала глазами. Неужели это происходит наяву? Может ли такое случиться с девчонкой из Брэдфорда, у которой и есть-то всего старая машина-развалюха, коллекция пластинок Тома Джонса и храпящий во сне уиппет? Кстати, о Фэтцо…
– У меня есть собака.
– А у меня кошка. Они подружатся. – Обхватив голову Дилайлы руками, он поцеловал впадинку на ее шее. Чарли был настроен решительно, хотя Дилайлу и не нужно было уговаривать. Именно об этом она мечтала с их первой встречи. А теперь произошло чудо – ее мечты осуществились гораздо раньше, чем она ожидала. Краешком глаза она заметила стоявшие в углу большие напольные вазы. В точности так она себе все и представляла. Должно быть, это судьба. Вазы ждут, когда она наполнит их цветами. Она подумала о тех красивых длинноволосых женщинах, которые покупали цветы в цветочном магазине, что за углом дома Вивьен. Цветы упаковывали в красивую бумагу и перевязывали ленточками. Эти женщины платили по пять фунтов за каждый цветок. Дилайла считала, что это грабеж средь бела дня, потому что всегда покупала на ближайшем рынке завернутые в шуршащий целлофан бледно-розовые гвоздики и пушистые хризантемы: два фунта за букет или три цветка на пятерку.
– Ну, если ты действительно не против, я согласна, – неуверенно произнесла Дилайла.
Чарли крепко обнял ее:
– Ну, конечно, глупенькая. Я более чем не против.
Он подхватил ее на руки и, как Ретт Батлер, понес в гостиную и осторожно опустил на диван. Дилайла утонула в мягком бархате. Чарли, смеясь, улегся рядом.
– Не думал вчера, что смогу вскарабкаться по ступенькам.
Дилайла улыбнулась счастливой улыбкой и кивнула. У нее получилось! Она не дала ему сорваться с крючка! Она его заполучила! Могла ли она надеяться, что ее мечта осуществится так быстро?! Ей и во сне бы такое не приснилось! Дядюшка Стэн может ею гордиться.
ГЛАВА 25
– Я переезжаю к Чарли!
Чай брызнул изо рта Вивьен прямо на новый журнал «Невесты».
– Что ты делаешь? – просипела она, как петух, которого душили.
Дилайла даже вздрогнула. Она только что вернулась от Чарли, переполненная восторгом, всклокоченная и по уши влюбленная, и обнаружила Вивьен сидящей за кухонным столом, с головой окунувшейся в предсвадебные мечты. Рядом с ней лежала книга «Спичи и тосты». На полу, в корзинке Фэтцо с клетчатой подстилкой, подарке Вивьен, повсюду валялись обрезки шелка цвета слоновой кости.
– Я собираюсь жить вместе с Чарли. Ну, как супружеская пара.
– Ты что, с ума сошла? – пробормотала Вивьен, торопливо разматывая рулончик конфетти, приклеенный к обложке журнала и превратившийся теперь в красную бесформенную массу.
– Нет, – насупилась Дилайла, обиженная отнюдь не восторженной реакцией Вивьен. – Я сказала, что мы собираемся жить вместе. Я же не говорю, что мы собираемся пожениться, – буркнула она, пытаясь исправить положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87